Шрифт:
Закладка:
Примеров, характеризующих успех нашей пропаганды в войсках противника, можно привести множество. Достаточно сказать, что командование Квантунской армии было весьма напугано влиянием наших листовок и газет.
* * *
В первый период военных действий, вплоть до середины июля, политработа среди войск противника была развернута недостаточно. Действовавший на фронте корпус был организован по штатам мирного времени и не имел базы для ведения идейной войны. Не было полиграфических средств, отсутствовали переводчики.
Армейский комиссар 1 ранга товарищ Мехлис поставил задачу — как можно шире развернуть пропаганду в японо-маньчжурских войсках. В одной из своих телеграмм он указывает: «Вы имеете возможность разлагать противника и его тыл… Как огня, японцы боятся правдивого слова. Вы обязаны это средство крепко использовать. Прекратите крохоборчество в этом деле и разверните идеологическую борьбу широким фронтом».
10 «июля политотдел корпуса создал особую бригаду в составе трех человек, которым была поручена организация идеологической борьбы против японских захватчиков.
Как строила свою работу бригада? Один из товарищей опрашивал пленных и суммировал их показания. Затем мы составляли листовки, коллективно обсуждая их содержание.
Раньше все листовки писались только работниками редакции;и не всегда отвечали оперативной обстановке. Товарищ Мехлис, приехав в район боевых действий, помог нам составлять листовки. Несколько листовок он написал лично. С этих пор наряду с работниками редакции листовки стали составлять также руководители фронта. Это особенно помогло нам в дни августовского* наступления, когда обстановка менялась каждый день. Наша пропаганда стала более действенной.
Постоянно следя за нашей работой, товарищ Мехлис указывал нам темы для листовок, определял формы и методы пропаганды во вражеском лагере и способы распространения отпечатанного материала в войсках противника.
В первый период у нас отсутствовала даже элементарная техническая база. Листовки печатались в Улан-Баторе или Чите. Проходило слишком много времени, пока мы получали отпечатанные, готовые для распространения листовки. Вполне естественно, что их актуальность терялась, многие просто устаревали.
22 июля была создана редакция газеты «Голос японского солдата» (на японском языке). Редактором был назначен я, моим заместителем — батальонный комиссар Бурцев. Кроме того, в состав редакции вошли преподаватель академии тов. Леванов и тов. Усов. Постепенно подобрали кадры переводчиков, создали технический аппарат.
Редакции «Голоса» была поручена вся работа по редактированию, изданию и распространению листовок и газет среди войск противника.
По указанию товарища Мехлиса при политотделе 1-й армейской группы создается отделение по работе среди войск противника. Одновременно организуются две редакции: на японском и китайском языках. Из Забайкальского военного округа на фронт переправляется полиграфическая база: шрифт, печатная машина «американка». При редакциях работают переводчики, фотограф.
Таким образом, к моменту решающих действий на фронте работа среди войск противника приняла твердые организационные формы. Прежде нам приходилось работать несколько дней и даже недель, чтобы выпустить одну листовку. Теперь это занимало лишь несколько часов, как это было, например, 26 августа, когда задание о выпуске листовки, полученное в 2 часа ночи, мы выполнили к 6 часам утра.
Пленные японцы
Надо сказать, что работа среди войск противника была для нас делом новым, и нам приходилось учиться на ходу. Никто из нас не имел опыта. В этом и заключалась первая трудность.
Нашу работу тормозило малое знакомство с бытом, экономикой, политическим строем и положением дел в Японии, Маньчжурии и Китае. А между тем для успеха агитации и пропаганды требовались глубокие и конкретные знания в этой области. Так же плохо знали мы ту массу, для которой предназначались наши листовки и газеты. Например, первый номер газеты «Монгольский арат» совершенно не отвечал уровню его читателей. В нем были помещены две статьи об империалистической политике Японии, изобиловавшие такими терминами, как милитаризм, концерны, синдикаты и т. д. Составители номера не учли, что баргутские солдаты в своем большинстве совершенно неграмотны и что их культурнополитический уровень чрезвычайно низок.
Конечно, предварительное всестороннее изучение вероятного противника избавило бы нас от подобных ошибок.
Для нашей пропагандистской работы необходимы были газеты и журналы, издающиеся в Японии и Китае. Но мы располагали только двумя газетами: «Ници-Ници» и «Маньчжурия Дейли Ныос», да и те приходили к нам крайне нерегулярно.
Нам кажется, что дальневосточные армии и Забайкальский военный округ должны и в мирное время иметь в своем распоряжении достаточное количество японских и китайских газет. Только в этом случае работники, которым будет поручена пропаганда в войсках противника, получат возможность заблаговременно изучить вопросы, с которыми нам приходилось знакомиться уже в самом ходе борьбы.
Вторая трудность заключалась в отсутствии хорошо подготовленных переводчиков. Прекрасным материалом для пропаганды могли бы послужить дневники и письма японских солдат, которых в нашем распоряжении было множество. Однако они были написаны скорописью, а наши переводчики способны были переводить лишь с печатного текста. Необходимо учесть это обстоятельство и заранее готовить кадры опытных переводчиков.
Отдаленность полиграфической базы представляла для нас третью трудность. Только получив на фронт шрифты и печатную машину, мы сумели обеспечить бесперебойность выпуска листовок и газет. Опыт показывает, что каждая дальневосточная армия должна иметь специальную стационарную типографию, предназначенную для целей пропаганды среди войск противника. Эта типография должна находиться в тылу. В ней печатаются газеты и большие листовки. Фронт же снабжается портативными полиграфическими средствами для печатания лозунгов, небольших листовок и т. п. Только при такой постановке дела может быть обеспечена оперативность в пропагандистской работе.
Вот примерно те выводы, которые можно сейчас сделать.
Очень важным является вопрос о путях и способах распространения лозунгов, листовок и газет в стане противника. Для того чтобы литература попадала по своему назначению: японская — к японским солдатам, китайская — к маньчжурским и т. д., нам необходимо было в точности знать расположение вражеских частей. Эти сведения мы получали в штабе. В наших редакциях велась оперативная карта, на которой отмечались малейшие передвижки неприятельских войск и подходы подкреплений. Узнав, например, что с 20 июля на пополнение 23-й японской пехотной дивизии приходят солдаты охранных отрядов, мы выпустили для них специальную листовку, в которой рассказали об огромных потерях этой дивизии. Листовки призывали охранников вернуться домой. Эта листовка была распространена на фронте и в тылу японо-маньчжурских войск.
Лучшим средством распространения листовок и газет, конечно, была авиация. В наше распоряжение были выделены три бомбардировщика. Литература сбрасывалась при помощи агитбомб. Это самый удобный способ. Деревянная бомба, отделяясь от самолета при помощи обычных приспособлений для
