проеме стоял лишь Даор, остальные толпились за его спиной, пряча взгляды. Даор смотрел на Юорию с отвращением, но вот он перевел глаза на Алану, и его взгляд потеплел. Алане стало стыдно, но отступать она не собиралась.

— Значит, я пойду без тебя, — бросила Алана за спину и широким шагом, все так же тяжело дыша, выскочила на улицу, чудом не столкнувшись с черным герцогом. Тот успокаивать ее попыток не делал.

Морозный, свежий, без примеси сладких благовоний воздух немного отрезвил Алану. Ярость потихоньку спадала — она никогда не умела злиться долго. Сердясь на себя за то, что не может даже отомстить убийце мамы, Алана обвела взглядом присутствующих — кажется, вокруг были почти все, разве что кроме Сильвиа и Лианке, и громко сказала:

— Юория Карион убила семью Голденеров. Я была там, все видела. Она убила всех их гостей и всех слуг. Она убила ваших сыновей. — Алана посмотрела на сидящего неподвижно на земле красного герцога, не сводящего с нее своих полубезумных глаз. — Она убила неизвестных мне желтых и синих именитых. И моих родителей и друзей. Я давно написала об этом императору, он будет ее судить. Я думала, что не стоит пока сеять раздор между нами. Но я хочу, чтобы вы знали сейчас, с кем делите пищу и кров!

Вообще-то Алана была почти уверена, что черный герцог остановит ее, но он молчал. Она и сама следила за тем, чтобы не бросить тень на него, и сейчас не было времени подумать, зачем делает это.

Вместо Даора закричала подошедшая Юория:

— Не говори, чего не знаешь! Не слушайте ее, она просто спятила. Я и правда убила ее приемную мать, предавшую Голденеров, и вот так она мне мстит, хочет вас натравить на меня!

Раздался звук удара, от которого Алана вздрогнула. Юория буквально вылетела ей под ноги, кутаясь в более объемное, чем прежний кусок шелка, покрывало. Даор Карион, стоявший за Аланой, смотрел на племянницу все с тем же презрением, а она, не вставая, воздела к нему руки.

— Расскажи, как в твою дурную голову вообще пришла эта идея, — бросил ей Даор.

— Дядя, ты же знаешь, что я просто заботилась о Черных землях… Я думала, ты обрадуешься, ты же знаешь… Да, я сделала это ради нашего величия, я…

Еще один удар — чем-то вроде воздушной плети — запечатал ей губы. Юория согнулась вперед, словно только что родившийся младенец, и заплакала.

— Вполне очевидно, что герцог Карион не обрадовался бы подобному, — зазвенел стальной голос Йорданки. — Герцог Карион, вы не считаете нужным вступиться за нее, как я понимаю.

— Очевидно, — усмехнулся Даор.

— Дядя! — взвизгнула Юория. — Я самая преданная тебе, ты же знаешь! Самая! Я люблю тебя, я никогда никому бы не позволила… Не отдавай меня им!

— Ничтожество. Если бы там были мои подданные, ты бы закончила на дыбе, — процедила Йорданка.

— Она и так закончит на эшафоте, — мрачно отозвался Амен. — Спасибо леди Тамалании, что открыла нам правду.

— Она закончит свою жизнь так и тогда, как решу я, — холодно оборвал его Даор. — До ритуала она нужна живой, потом — посмотрим. Очень старайся, Юория, тебе нужно сделать что-то поистине выдающееся, чтобы выкупить свою жизнь.

— Император… — начал было Ив, но черный герцог тяжело посмотрел на него, и тот умолк.

— Спасибо, господин, — услышала Алана обращенные к Даору слова Олеара. — Я даю вам слово, она не доставит хлопот.

— Ты унижаешься, измазываясь в ней, — хлестко ответил ему Даор. — Печально видеть, во что ты превратился. Вероятно, я сильно ошибся в тебе. Не люблю ошибаться.

К удивлению Аланы, Олеар тут же бросился на колени и склонил голову так низко, что лбом коснулся земли. Она смотрела на эту позу, не понимая, что происходит, потом огляделась: остальные уже расходились, лишь изредка поглядывая в их сторону.

— Простите, господин, я все понял, — проговорил Олеар куда-то в землю. — Прошу дать мне еще один шанс.

— С завтрашнего дня вы едете на лигу позади нас. Ты знаешь, о чем нужно докладывать мне незамедлительно. Одиноких лазутчиков твоя задача не замечать и тем более не убивать. Не провали это задание.

Не поясняя, не обращая больше внимания ни на Олеара, ни на Юорию, Даор Карион подошел к Алане. Вдруг она снова увидела его таким, каким видела раньше — это было так давно! — страшным, искажающим и рвущим собой пространство. Алана неосознанно попыталась отступить с его пути, но вместо того, чтобы обойти, Даор взял ее за руку.

— Ты поранилась, — нежно заметил черный герцог, будто не он только что говорил так, что под его ногами земля разве что не замерзла. Его рука, как и всегда, была горячей.

Алана пошевелила пальцами. И правда, она не заметила, как между звеньями движущейся цепи и ремнем, похоже, попала кожа. На ладони и у основании пальцев багровел рваный след. Но вот он померк и болеть тоже перестал. Даор поднял ее руку к лицу и невесомо поцеловал открытую ладонь.

— Спасибо, — машинально проговорила Алана.

Теперь ей стало холодно. Било в дрожи так, будто у нее был озноб.

— Олеар, убирайся и Юорию забери, — приказал он слуге. — Алана, ты как?

— Это ничего не меняет, — выдохнула Алана, глядя в его черные глаза. — То, что я сейчас сделала, и ее наказание тоже. Маму и остальных это не вернет. Мне… — Она поискала слово. — Стыдно за эту вспышку.

— Я знаю, что ты обычно не такая, — ответил ей Даор, закрывая ее трясущиеся плечи плащом. — Я хотел тебе сказать, что. мое предложение в силе, и что за тобой остается право выбрать наказание, но ты не сделаешь этого, и если я спрошу тебя, окажешься в ловушке, а если воспользуешься этой возможностью, потом будешь себя винить, моя светлая девочка. Поэтому решу я и слушать тебя не буду. Когда все закончится, Юория или будет изгнана без титула и ее внешности, или казнена.

«Он видит меня. Даже мою слабость. И все равно относится вот так».

Алана не смогла бы поблагодарить его за эти слова. Никогда. Даже с пониманием кивнуть, глядя Даору в глаза, у нее сил не было. Вместо этого она потянулась к нему и