– Да. Так что все это правда. Ты только не двигайся с места, пока я не выберусь из клетки, потому что там…

Бершад наступил на металлическую плиту. Что-то щелкнуло, и ему в плечо вонзился арбалетный болт. Бершад крякнул. Припал на колено. Второй болт вылетел откуда-то сверху и пронзил правую ступню, пришпилив драконьера к месту.

– Нажимная ловушка, – подытожил Фельгор. – Здесь их полным-полно.

– Почему ты меня не предупредил? – простонал Бершад сквозь зубы.

– Я хотел, но ты меня все время перебивал своими вопросами.

Бершад попытался выдернуть болт из ноги, но залитая кровью ладонь соскальзывала с древка.

– Ну что за хрень, – бормотал он, раз за разом дергая древко.

– Да подожди ты, – сказал Фельгор. – Я тут припрятал…

– Заткнись, – прошипел Бершад, услышав биение сердец за дверью. – Сюда идут. Трое.

– Может, ты куда-нибудь спрячешься?

Бершад огляделся. До ближайшего укромного места было слишком далеко, да и болт в ноге мешал.

– Некогда.

Он выдрал болт из плеча, переломил пополам. Лег на пол ничком, спрятал наконечник в кулак, а древко с оперением зажал между двумя пальцами правой руки и приставил к затылку, так что казалось, будто болт на ладонь пробил ему голову. Бершад растянулся в луже собственной крови.

– А, притворяешься мертвяком? Отлично придумано.

По металлическому полу у двери затопали сапоги.

– Эко убили, – сказал кто-то.

– Какое своевременное замечание, Гилл.

– И дверь лаборатории открыта.

– Для того чтобы угодить в седьмую ловушку лаборатории, надо сначала войти внутрь.

– Ну мало ли, Хауэлл. Может, баларин умудрился выбраться из клетки.

– Давай проверим.

Оба осторожно заглянули в дверь. Бершад глубоко вздохнул и задержал дыхание.

– Эй, ребята! – обрадованно воскликнул Фельгор. – Сюда вломился какой-то придурок! И издох.

– Заткнись, или я тебя стрелой заткну, – рявкнул Гилл.

– Фу, грубиян!

Пираты молча осмотрели лабораторию.

– Ни фига себе. Это он? – произнес Гилл.

– Похоже на то, – ответил Хауэлл.

– А как же Симеон? Он же за ним по лесу гоняется!

– Либо сегодня ночью два придурка перемазались смолой и ищут неприятностей на свою жопу, либо этот мудак все-таки пробрался сюда.

– Ишь какой ловкий!

– Ага, ловко поймал болт в затылок.

Оба подошли поближе.

– Стрельни-ка в него еще разок, на всякий случай, – велел Хауэлл.

Бершад услышал, как Гилл наводит арбалет, но не шевельнулся. Пальцы пирата, перемазанные рыбьим жиром, надавили на спусковой крючок.

Бершад отдернул голову вправо.

Болт ударил об пол и разлетелся в щепки. Осколки оцарапали Бершаду лицо и шею.

– Он живой! – заорал Гилл.

Бершад перекатился на спину, рывком высвободив ногу, и метнул в Гилла наконечник стрелы, который вонзился в щеку пирата. Гилл отпрянул, а Бершад бросился на него, выдрал застрявшую в щеке стрелу и распорол ему горло.

Подоспевший Хауэлл попытался достать Бершада копьем. Бершад увернулся, отступил и выхватил свой нож. Хауэлл прикрылся щитом из драконьей кости, взяв копье наизготовку, чтобы проткнуть Бершада, как только он приблизится.

– Я помню, ты встретил нас на берегу реки, – прохрипел Бершад, прижимая ладонь к шее, чтобы остановить кровь из глубоких царапин.

– Ага. – Хауэлл окинул его взглядом. – Симеон лично хотел с тобой расправиться. Вот разозлится, когда узнает, что это я тебя прикончил.

– Не спеши, я пока еще не умер.

– Ничего страшного, недолго ждать осталось. Ты вот-вот истечешь кровью.

Вообще-то, он был прав, но его слова натолкнули Бершада на интересную мысль.

Он покачнулся, упал на колени, свесил голову и прошептал:

– Трус.

Хауэлл не ответил, но чуть опустил щит.

Как только Бершад увидел ухмыляющийся рот, полный золотых зубов, то стремительно метнул в него нож, разрубив рожу Хауэлла пополам от носа до подбородка. Пират рухнул на пол.

– Ух ты, Сайлас, великолепный бросок! – сказал Фельгор.

– Ага. – Бершад повернулся к нему.

Голова закружилась, в глазах потемнело. Он пошатнулся и завалился на бок:

– Помоги…

– Не волнуйся, – сказал Фельгор, сосредоточенно ковыряя в замке. – Я почти закончил.

– Нет времени ждать, – прошептал Бершад. – Где ключ?

– Настоящее величие требует времени, – заявил Фельгор. – Надо только…

Что-то щелкнуло.

– Ага! А теперь вот здесь…

Еще один щелчок.

– И напоследок…

Сощурив глаза и высунув язык от напряжения, Фельгор всунул куриную косточку поглубже в паз и крутанул. Замок лязгнул, щелкнул, металлический круг провернулся и раскрылся, как весенний цветок.

– Ура! Победа! – завопил Фельгор и выпрыгнул из клетки. – Ты свидетель! Легендарный Фельгор взломал баларский замок куриной косточкой. Об этом будут песни слагать, я точно знаю.

– Фельгор, – просипел Бершад, захлебываясь кровью. – Помоги!

– Да-да, сейчас, – закивал Фельгор, зигзагами пробираясь к Бершаду. – Эшлин, как орлица, следила, чтобы я не стибрил у нее божий мох, так что мне удалось стащить только Багряную Башню. – Он присел на корточки и вытащил откуда-то три пузырька, полные ярко-красного мха. – Ты, главное, не наглотайся крови. – Он начал прикладывать мох к ранам Бершада. – Даже не знаю, зачем мне этот мох понадобился, его же тут никому не продашь, а хвалить себя за предусмотрительность я не стану, я же врать не люблю. Ворую просто потому, что не могу удержаться, как те пьянчуги, которые без стопки можжевеловой водки не могут встать с кровати. Для меня воровство как бухло для доходяги. Забористое, зараза!

Минут за двадцать Фельгор заткнул все раны Бершада комочками мха и перевязал лоскутами, оторванными от одежды убитых пиратов. По телу Бершада волнами расходился целительный жар, но раны затягивались медленно.

– Как добраться до Эшлин? – спросил Бершад.

– Тут вот какая закавыка: пол открывается правой латной перчаткой Симеона. Он приложил ее к выемке в стене, и Эшлин провалилась в подземелье.

– Хреново, – прохрипел Бершад, ощупывая рану на горле; она еще кровоточила, но уже зажила изнутри. – Ладно, пойдем искать Симеона.

– А у тебя хватит сил? Ты какой-то бледный.