— А Хиоро в Вавилоне?!

— Вот и узнаем!

— Держитесь там крепче! — повернул голову Креол.

Перед мордой Крысы-В-Камне вздулся воздушный щит. Как и любой скоростной летательный артефакт, она обладала защитными чарами — иначе бы седока просто снесло ветром. Земля внизу побежала быстрее, крылатая статуя жадно пожирала пространство, делая по две, а то и три тысячи сосов в час!

Уже минут через сорок впереди показался Вавилон.

Вавилон!.. Балих не видал его уже полтора… нет, уже год и восемь месяцев! Он и забыл, какой он громадный, какой величественный, как грандиозны его зиккураты и особенно храм Этеменанки!

Ученик мага родился в величайшем городе на земле, но прежде не осознавал этого, думал, что весь мир подобен Вавилону. Ан нет, оказалось, что мир огромен, но большая его часть — равнины да холмы, пашни да пастбища, великая пустыня да могучая река Евфрат. Балих много этого повидал, пока они с учителем ехали из Вавилона в Ур… тогда у них не было летающей колесницы, и путь занял аж шесть дней.

Но теперь-то уж — и-и-и!.. В ушах заложило, когда Крыса-В-Камне ринулась вниз, увлекая за собой повозку. Шамшуддин закричал, загоготал, придерживая ее телекинезом, не давая дряхлой колымаге развалиться в ураганном потоке.

Маги завалились в один из лучших питейных домов — «Хвост лахамму». Держала его почтенная госпожа Тгенду, сосуды амам и блудницы всегда были чистые, а пиво и сикера не разбавлялись. Трех магистров встретили, как драгоценных гостей, к ним приставили отдельную подавальщицу, и юный Гвебе сразу одарил ее той же улыбкой, которой покорял красавиц его отец.

— Не позвать ли господам лучших кар-кида? — предупредительно спросила хозяйка, когда на столе закончилось место. — А то флейтистов или сказителей…

— У нас тут свой сказитель, — хмыкнул Креол, пихая в бок Балиха. — Ученик, встань на середину и отвечай урок.

— Сейчас?! — взбунтовался Балих. — Здесь?!

— Глупый Балих. Маг, даже если демоны поднимут его среди ночи, должен сразу вспомнить все Имена Мардука!

— А что будет, если маг не вспомнит?

— Демоны будут глумиться над ним и тыкать пальцами! — рассмеялся Шамшуддин.

— А потом сожрут, — добавил угрюмо Креол. — Говори урок. Я еще позавчера наказал тебе изучить, как Мардук сотворил звезду.

— Креол, а напомни, какое отношение это имеет к ученичеству у колдуна? — осведомился Хе-Кель, потягивая из сосуда амам.

— Я маг, — процедил Креол. — И я еще раз тебе говорю, что мы — жрецы Мардука и должны знать о Мардуке все. Его историю от колыбели до могилы. Если ты не знаешь — по твою душу придут Сухрим и Сухгурим, Захрим и Захгурим… кто это такие, ученик?!

— Имена Мардука, четыре брата, две пары близнецов! — отчеканил Балих. — Великие воины, небесные убийцы и не дураки выпить!

— Последнего не помню, — задумался Креол. — Но возможно. А теперь рассказывай, как Мардук сотворил звезду, а мы будем пить и слушать.

— Я не хочу слушать про Мардука, — закатил глаза Хе-Кель. — Я про него и так знаю больше, чем хотел бы.

— Нет-нет, господин Хе-Кель, я хорошо расскажу! — заверил Балих. — Однажды жил да был славный юноша! Он был прекрасен ликом, бесконечно мудр и бесстрашен! Звали его Ба… Мардук, что означало на древнем языке «Не знающий себе равных во всех делах».

— Какой емкий язык, — одобрил Шамшуддин.

— В древности люди говорили короче, — объяснил Балих. — Они были глупее и не запоминали длинных слов, а писать тоже еще не умели… все, кроме Мардука, конечно! Ведь всем известно, что словесности, языкам и письменности людей научил именно Мардук!

Креол, который до этого одобрительно кивал, потягивая пиво, недоуменно нахмурился и начал слушать внимательнее.

— Другие боги завидовали Мардуку и говорили: какой-то он слишком великолепный. Так, чего доброго, люди забудут о нас и будут поклоняться одному Мардуку. Ну разве ж это дело?

Маги стали слушать с интересом. Другие гости питейного дома тоже поворачивались к Балиху, а какой-то жрец даже поперхнулся пивом.

— Боги бы с охотою истребили Мардука, но боялись нападать на него даже все вместе, — продолжал Балих. — Поэтому когда они приходили в свой божий питейный дом, то никогда Мардука не звали, а если тот все-таки приходил — ему «забывали» поставить стул и налить пива. Как вот мне сейчас. Мардук на их мелкие козни не сердился и брал себе стул сам, и пиво тоже наливал сам, а выпивал всегда больше всех, и этому боги тоже завидовали. Однажды они решили заманить его в ловушку и назначили испытание. Призвал его пред светлые очи великий бог Энки и говорит: ты, Мардук, молодой самый среди нас, да какой-то уж больно хвастливый. Старых богов не уважаешь. Вовсе ты не так и силен, как думают смертные. Звезду вот точно не сотворишь. А вот и сотворю! — молвил Мардук. И сотворил звезду. Чего там сложного-то? Дырку в небе пальцем провертел еще одну, да и все. На том истории и конец, завистливым богам — срам, а мне — пиво.

— Тумаков тебе! — аж привстал Креол.

— А мне понравилось, — заявил Шамшуддин. — И Мардуку, уверен, тоже понравилось. Не знаю насчет других богов, правда…

— Да он же вообще не выучил урок! — запротестовал Креол.

— Почему не выучил — выучил! — запротестовал и Балих. — Я извлек огромный урок из подвигов Мардука!

Вместо ответа Креол швырнул в него миской. По полу и тунике Балиха растеклась ячменная каша, но голодным отрок не остался, потому что в шумерских питейных домах принято угощать хороших сказителей, а история Балиха всем понравилась. Даже жрец тихо похрюкивал, хотя и делал сердитое лицо.

После этого Балиха стали просить сказительствовать дальше. И он, уж конечно, начал ходить петухом и сочинять небылицы. Срывать покровы с жития богов. В своей манере он рассказывал все истории, которые узнал за время ученичества, но память у Балиха так и осталась дырявой, так что многое он додумывал, кучу всего приукрашивал, а в самых трудных местах попросту врал. Но врал так красиво, смешно и самозабвенно, что крыша сотрясалась от хохота, и Балиху не переставали подливать.

В конце концов он окончательно окосел, выбежал из питейного дома и от души там опростался. А Хе-Кель отодвинул пустой