В обнажённом виде Ильма вела себя совсем не так, как Мара или, скажем, Труди Карпентер. Те просто не обращали внимания на то, что на них кто-то смотрит. Им было удобно и естественно без одежды, и они естественно двигались. Пока Ильма плавала в бассейне, она делала то же самое — её тело нуждалось в большем количестве движения, чем предоставила городская прогулка. Но теперь, когда потребность в движении была удовлетворена, и она села за стол рядом с гостем, чувствовалось — она осознает, что является объектом эротически окрашенного мужского внимания, и наслаждается этим. Впрочем, это совершенно не мешало им обоим вести светскую беседу.

— Почему мой дом такой маленький? А куда мне больше? Вполне хватает, чтобы кинуть рюкзак между экспедициями. Дети выросли, у Тайки свой дом в Сити, а Дар где-то мореходствует, обслуживает китовые фермы. Когда он бывает в городе, то скорее у сестры остановится, чем у меня.

— А их отец?

— О, история моей личной жизни — это такая баллада! Я обязательно рассказываю её студентам в курсе методики полевых исследований. Чтобы знали, как не надо заниматься этнографией, — Ильма усмехнулась, но как-то не совсем весело. — Любить объект своего исследования нужно. Любить народ, его культуру, может быть, даже его обычаи. Спать со случайно встретившимися в скэттере симпатичными знакомыми можно. Если знать обычаи и делать это так, чтобы ничьей чести не было урона. Но упаси вас боги Древних влюбиться в объект исследования и пытаться создать семью! А со мной случилось именно это. Давно-давно, когда я была ещё только бакалавром и отправилась в Тагарские горы собирать материал для магистерской диссертации. Там очень интересная культура горных пастухов. Леон влюбился в меня с первого взгляда, я выдерживала его ухаживания дня три, а потом сдалась. Мы прожили вместе шесть лет, я родила от него двоих детей и набрала по окрестным скэттерным поселениям материала не только на магистерскую, но и на докторскую диссертацию. Там в предгорьях довольно близко сходятся несколько разных культур, и, оставаясь примерной супругой горного пастуха, можно изучать не только своё племя, — она машинально намотала на палец кончик одной из кос и вздохнула. — А потом я не выдержала и сбежала. Не по мне это — в течение двух тысяч дней просыпаться и видеть на горизонте одну и ту же гору. Правда, сначала я сбежала не совсем. Каждые несколько месяцев я появлялась там на недельку, и каждый мой приезд был феерией любви. Мы всё никак не могли поверить, что у нас слишком мало общего, и мы не можем ужиться вместе. Охлаждение началось, когда подросли дети. Сначала Дар пошёл в юнги на торговое судно. Тогда Леону стало ясно, что он весь в меня, такой же бродяга, и не останется на его любимых яйлах. Но окончательный разрыв случился, когда Тайка выбрала себе специализацию после медицинского училища. Надо сказать, что и я сама была почти шокирована, когда она выбрала секс-суррогатную психотерапию.

— Что, это такое шарлатанство?

— Нет, вполне научно обоснованная методика. Но она подразумевает интимные контакты терапевта с клиентами. Я, конечно, иногда сплю с представителями изучаемых народов — но чтобы делать секс неотъемлемой частью работы?! Леон обвинил в этом меня и, наверное, в чём-то был прав — когда Тайка была подмастерьем, она ездила со мной коллектором по скэттеру и насмотрелась на то, насколько разными бывают людские представления о приличиях и нравственности. Поэтому у неё не было причин счесть этот род занятий безнравственным или неприличным. Она считает себя горожанкой, а горожане принимают любое поведение, которые считает приличным хоть кто-нибудь. В общем, последние лет пять в гости к тагарским родственникам появляется только Дар. Он, конечно, непоседа, перекати-поле, и вообще по его примеру уже пятеро подростков сбежали в моряки, но он хотя бы остаётся в рамках приличий.

— Знаешь, Ильма, — вдруг перебил собеседницу Анджей, — тот коктейль, которым с утра с твоей подачи напоил меня Джошуа, уже прекращает своё действие. Ещё немного, и я засну прямо в шезлонге.

— И правда, будет непорядок, — согласилась она. — Хватай своё барахло в охапку и пойдём, покажу тебе кровать.

Почему-то обыкновенная кровать с довольно жёстким тонким матрасом, да при нормальной гравитации, показалась Анджею безумно привлекательной по сравнению с надувным матрасом при минимальной тяжести в каюте «Ариадны». Едва успев натянуть на себя одеяло, он заснул, хотя до заката оставалось ещё не меньше часа.

Сознание вновь вернулось к нему в предрассветных сумерках, когда небо уже начало светлеть, но Арктур ещё не поднялся над горизонтом. Проснулся он свежий и бодрый — и вдруг обнаружил, что в кровати он не один.

Ильма спала чутким сном опытного путешественника, поэтому, как только проснулся сосед по кровати, проснулась и она. И не говоря ни слова притянула его к себе.

Позднее, когда рассветные лучи Арктура уже проникли в окно, а наши герои просто лежали рядом друг с другом, Анджей наконец спросил:

— Ну и зачем было это делать в первую же ночь под одной крышей?

— Знаешь, Анджей, вчера мы согласились отправиться вдвоём в достаточно длительную экспедицию. Это подразумевает несколько больший уровень взаимного доверия, чем случайный секс. А то, что мы симпатичны друг другу в этом смысле, стало видно сразу. И есть ещё одна тонкость. Я, конечно, не такой профессиональный психолог, как Тайка, но кое-что понимаю в этом деле. У тебя вчера чувствовался комплекс нового мира. Ты оказался в новом месте, где всё для тебя новое, чужое. А рядом я, которая прожила тут всю жизнь. Если бы мы не стали любовниками, то ты запросто мог бы в общении со мной занять позицию младшего, ученика рядом с учителем, если не сына-подростка рядом с матерью. А вот этого мне совершенно не надо. Если бы мне нужен был младший спутник, я всегда могла бы взять подмастерье-коллектора, а раз уж беру в напарники взрослого мужика, он нужен мне в позиции равного. А женщину, которая занимается с тобой любовью, ты будешь воспринимать как равную независимо от каких-то знаний и умений в конкретных областях.

— Но у меня могли быть какие-то обязательства перед оставшимися в Солнечной системе.

— Ой, ладно, вчера ты уже успел мне всё рассказать. У тебя была девушка из старинной нектонной семьи.

— Да, она говорила про себя «нэви в третьем поколении, космонавт в седьмом».

— Ого, уже и третье поколение бывает? Как быстро летит время. Впрочем, мои дети тоже уже выросли, а я училась вместе с детьми