с возможностями обеспечения безопасности движения кораблей и судов Черноморского флота, нельзя не прийти к выводу, что в исключительно благоприятных для немецких ВВС условиях они не смогли полностью сорвать перевозки в Севастополь до завершения его последнего штурма. Причины этого кроются в ошибках и просчетах немецко-фашистского командования, в недостатках организации командования люфтваффе в целом, которые сказывались на действиях немецкой авиации на всех морских театрах. Поэтому есть прямой смысл остановиться на организации ударов немецкой авиации в море по конвоям, одиночным транспортам и боевым кораблям в период обороны Севастополя. [369]

До марта 1942 г. немецкая авиация, как правило, наносила такие удары последовательными атаками небольших групп бомбардировщиков или 1-2 самолетами-торпедоносцами. При ударах по базам, преследовавших цель помешать их использованию, ударные группы состояли из 3-12 самолетов типа Ю-87 и Ю-88 и соответствующего числа истребителей. Такой состав ударных и атакующих групп позволял достичь успеха лишь при нападениях на одиночные или слабо охраняемые транспорты. Сами немцы на основе имевшегося у них к тому времени опыта знали, что для потопления эскадренного миноносца нужно 9 Ю-87, а для потопления крейсера - от 18 до 27. Однако попытка одними и теми же самолетами 8-го авиационного корпуса решать задачи и на суше и на море фактически привела к распылению сил. В отдельных случаях при действиях против кораблей, находившихся в базе, массированным силам немецкой авиации удавалось добиться результатов. В частности, 12 ноября 1941 г. при налете 28 самолетов-бомбардировщиков типа Ю-87 крейсер «Червона Украина» получил несколько прямых попаданий 100- и 250-килограммовых бомб и затонул.

Трудно объяснить причины слабых минных действий немецкой авиации, которая произвела постановку лишь нескольких минных банок на подходах к Севастополю и 2 ноября 1941 г. неудачно сбросила мины у входа в гавань Новороссийск. Если в начале осады Севастополя немецко-фашистское командование, предполагая скорое овладение им, не хотело засорять подходы к нему минами, то после Керченско-Феодосийской операции надежды на это предельно уменьшились, а мины могли стать наиболее серьезной помехой морским перевозкам в Севастополь.

С начала июня 1942 г. в районе Севастополя начали действовать пять итальянских торпедных катеров, доставленных автотягой из Италии через Балканский полуостров. Вместе с ними итальянцы доставили в Крым пять управляемых катеров-торпед, а в Констанцу (в мае 1942 г.) шесть карликовых подводных лодок, которые начали действовать в районе Севастополя. Действия итальянских торпедных катеров и карликовых подводных лодок не дали существенных результатов ни в мае - июле 1942 г., ни в последующее время.

В марте 1943 г. катера и их личный состав на той же автотяге вернулись в Италию, получив, по словам своего командира Ленца, главным образом опыт добывания кукурузы с колхозных полей и охоты за зайцами, которой они занимались при стоянке в Мариуполе {339}. Впрочем, в своих реляциях [370] они доносили об успешных атаках, в результате которых якобы уничтожили несколько советских транспортов и подводных лодок {340}.

Весной 1942 г. начали действовать немецкие торпедные катера, базировавшиеся на Ак-Мечеть. Однако каких-либо значительных результатов кроме постановки минных банок на подходах к Севастополю они не достигли.

Заслуживают внимания действия сил Черноморского флота по обеспечению коммуникации Новороссийск - Камыш-Бурун в январе - мае 1942 г. Задача наращивания сил и снабжения войск Крымского фронта, образовавшегося в результате Керченско-Феодосийской операции, требовала большого напряжения боевых кораблей и транспортных средств Черноморского флота, выполнявших одновременно перевозки в Севастополь. В течение более четырех месяцев 1942 г. на коммуникации Новороссийск - Камыш-Бурун боевые корабли и транспортные средства Черноморского флота перевезли 509700 человек и 381600 т различных грузов.

Защита морских сообщений вдоль Черноморского побережья Кавказа по мере развития боевых событий в период обороны Севастополя и особенно после его оставления приобрела исключительное значение не только для перевозки нефтепродуктов и других грузов, но и для войсковых перевозок, необходимых для маневра силами и для снабжения войск фронта. Главную опасность на них представляла немецкая бомбардировочная и торпедоносная авиация, базировавшаяся на аэродромы Крыма и Кубани, находившиеся в 250-120 милях от середины трассы Новороссийск - Батуми. Такое базирование позволяло вражеской авиации появляться примерно через час-полтора над объектом, обнаруженным в море разведкой.

Другой опасностью являлись немецкие торпедные катера, которые базировались сначала на Феодосию, а затем на Анапу. В течение Месяцев, наиболее благоприятных в отношении погоды, немецкие торпедные катера, учитывая среднюю продолжительность темного времени, могли действовать в радиусе свыше 100 миль от этих баз, т. е. на участке трассы от Новороссийска до Лазаревской.

Наконец, большие глубины на трассе создавали благоприятные условия для действий подводных лодок. Однако до сентября 1942 г. противник ограничивался редкими и безрезультатными выходами румынской подводной лодки «Дельфинул». Поздней осенью 1942 г. две немецкие подводные лодки, перевезенные в Черное море водным путем и по суше, [371] сделали четыре выхода, но успеха не имели. К концу лета 1942 г. на Черном море осталось пять итальянских карликовых лодок, но они практического значения в боевых действиях не имели {341}.

Защита морской коммуникации вдоль Кавказского побережья в 1942-1943 гг. осуществлялась в системе повседневной боевой деятельности флота. Она выражалась в дообору-довании районов военно-морских баз, организации корабельных дозоров и мероприятий по всем видам обороны в границах баз, а также в организации конвойной службы.

Мероприятия по дооборудованию районов прежде всего заключались в дополнительной постановке минных заграждений, в установке на слабо защищенных участках береговых и зенитных батарей. Заслуживает внимания быстрота насыщения огневой системы западного побережья Кавказа, которой в начале войны не было вовсе {342}. Вместе с этим в спешном порядке было произведено дооборудование аэродромной сети, имевшей до этого чрезвычайно ограниченный характер.

Воздушной разведке была поставлена задача вскрыть характер боевых действий авиации, надводных сил и подводных лодок противника {343}. Много внимания обращалось на организацию наблюдения, в особенности за подводными лодками. Это объясняется преувеличенной оценкой в 1942 г. подводной опасности, основанной на недостоверных сведениях разведки о наличии немецких подводных лодок на театре и неоднократном ложном обнаружении перископов и шумов. Ближние дозоры перед базами несли тральщики, в том числе и катерные, сторожевые и торпедные катера, оснащенные средствами гидроакустического наблюдения.

В период напряженной борьбы за Кавказ (август - сентябрь 1942 г.) авиация противника проявляла очень большую активность, в особенности против Новороссийска и Туапсе. На прибрежной трассе против конвоев и боевых кораблей гитлеровцы использовали бомбардировочную и торпедоносную авиацию.

Противовоздушная оборона пунктов погрузки-разгрузки обеспечивалась патрулированием истребителей