прошлых лет могу сказать, что подвоз продлится с месяц. А фрукты мы отправляем на окончательную обработку и заложение только в конце октября. Может, дать отбой?

– Не будем отказываться, – не согласился Алексей, – перенаправим груз. Плохо, что придётся возить туда-сюда, но ещё хуже его лишиться. Найдите свободные площади для хранения. Нам они и нужны-то на месяц. Если не найдёте, подключайте меня. Что у вас, Павел Максимович?

– У меня сводка по катастрофам, – сказал начальник Управления спасательными операциями. – Точнее, не сводка, а одно сообщение. В Союзе всё нормально, сообщение пришло из Камеруна. У них мощный выброс углекислого газа из озера Ньос с многочисленными жертвами. Больше полутора тысяч погибших, но нашим спасателям там делать нечего.

– У меня по вчерашнему дню ничего серьёзного, – увидев вопросительный взгляд министра, сказал начальник Управления пожарной безопасности. – Сводку я оставил, как обычно.

– Больше никто не хочет сказать? – спросил Алексей. – Тогда совещание закончено, все свободны.

С час он работал с почтой, после чего вызвал секретаря.

– Вадим Александрович, заберите письма с моими заметками и составьте ответы. И пусть подадут машину. Если будут звонить, я должен вернуться к двенадцати.

К выставке жены он приехал за десять минут до открытия, но у дверей в помещение с её экспозицией уже толпились люди. Поодаль никем не узнанная стояла Лида. Он вышел из машины и в сопровождении двух приотставших телохранителей подошёл к ней и вручил купленный утром букет.

– Поздравляю! А ты сомневалась, будут ли посетители. Ещё не открыли, а полсотни людей уже собралось. Со мной и моей охраной будет ещё больше. Где, кстати, твоя?

– Вон Сергей, – показала она на крепкого парня, стоявшего в десяти шагах от них. – Я знала, что ты приедешь, и попросила его отойти. Не бойся, он знает своё дело. Ой!

Алексей повернулся в ту сторону, куда, приоткрыв рот и округлив глаза, уставилась Лида. К зданию музея шёл он сам об руку с женщиной лет двадцати пяти. Левой рукой он прижимал к себе пятилетнюю девочку. В открывшиеся двери музея начали входить люди, туда же зашла и пара, за которой наблюдали Самохины. Малышку перед этим опустили на асфальт, и она, задирая ножки, сама преодолела ступени, придерживаясь за руку отца.

– Он сейчас на семь лет старше того меня, которого ты увидела в первый раз, – сказал Алексей. – Не похоже, чтобы был военным. Но с семьёй вроде все в порядке. Ты плачешь?

– От зависти, – призналась Лида. – Подержи букет, я вытру глаза. Спасибо. Не стоит тебе туда заходить, увидишь как-нибудь в другой раз. А я должна идти.

* * *

Ещё 35 лет спустя

– Алексей Николаевич! Вас хотел видеть Генеральный секретарь. Звонок был пять минут назад. Олег Игоревич сказал, что будет у себя.

Было шестое сентября и стояла по-летнему тёплая погода, поэтому он не стал одеваться, спустился по лестнице к выходу и минут через пять вошёл в главный корпус Кремля. В приёмной встретил секретарь.

–Здравствуйте, Алексей Николаевич, заходите, пожалуйста, вас ждут.

Ждали его двое. Шестидесятилетний Олег Игоревич Сотников сидел за столом, а Виктор Александрович Зорин, которому пять дней назад праздновали семидесятилетие, занял один из стоявших у стены стульев. Оба смотрели на Самохина с любопытством. Алексей привык к таким взглядам, потому что на него уже давно никто не смотрел по-другому.

– Садись ближе, – сказал ему генсек, – у меня к тебе важный разговор. Алексей, ты знаешь закон. Исполнилось семьдесят – и на отдых!

– Мне недавно исполнилось сто, – равнодушно ответил он. – Я готов уйти хоть сейчас, и вы это знаете.

– Знаем, – кивнул Олег Игоревич, – но речь не о тебе. Ты у нас вне возраста, и этот закон писан не для тебя. А вот Виктору Александровичу пора освобождать кресло председателя Совмина, вопрос в преемнике. Он рекомендовал тебя, и я склонен его поддержать. У тебя громадный опыт и отменное здоровье! И ни к кому не нужно ходить с книгами.

– Я устал, товарищи, и жена устала. Фактически я уже сделал всё, что от меня требовалось. Созданы нужные производства и продовольственные запасы и построены резервы жилья. Мы уже можем укрыть и сохранить своё население а, если продолжим двадцать лет увеличивать запасы, сможем принять до ста миллионов иммигрантов. Мы даже построили подземные зоопарки и создали банки семян не хуже тех, которые есть в Западной Европе. Построены реакторы в Болгарии и ГДР, и их правительствам настоятельно рекомендовано запастись продовольствием. Нужно только сохранить тайну и, когда придёт час, отобрать беженцев.

– Вас с женой во всём мире зовут Вечными, а вы расклеились, – улыбнулся Олег Игоревич. – Рано вам пока на покой. Мы обошли всех в производстве и в военной силе, но это не гарантия безопасности. Вы прекрасно знаете, что творится в мире. Безверие, отсутствие идеалов, яд вседозволенности и право силы! Во многих странах свирепствуют войны, голод и анархия. Польша и Венгрия ушли от социализма, а Чехословакия к этому близка. Югославия воюет с Албанией, и мы решили не вмешиваться в их войну. Китай стремительно набирает экономическую мощь, не забывая о военной. Мало подготовиться к катастрофе, до неё ещё нужно дожить! И желательно сделать это без серьёзных военных конфликтов, а то