Под конец он гордо вздернул нос, будто желая показать, что он тут хозяин положения. Ну и ладно, мне не жалко. Если вчерашние конкуренты обращаются за помощью – это уже большой прогресс.

Глава 52

– Что, так и сказал? – Дарен не верил своим ушам.

Мы сидели за кухонным столом. Тимош вызвался помыть посуду, Варда кормила живность остатками трапезы.

– Представь себе. Ты про наш спор еще не забыл? Кажется, ты его проиграешь, потому что малыш Леорг серьезно настроен жениться на своей девушке, и санкции от папочки его уже не пугают.

Дракон задумчиво потер подбородок.

– Надеюсь, после всех подколов он пригласит меня на свадьбу. И если папаша выгонит его из дома, мне придется приютить голубков на время. По старой дружбе.

Дарен все-таки успел заскочить к нам на праздничный ужин, еще и своей еды притащил – холодильный шкаф грозил лопнуть. Если сначала я шугалась от проявления внимания и заботы, то теперь… не принимала, как должное, нет. Теперь я была благодарна новому миру, что свел меня с этим настойчивым и экспрессивным драконочеловеком.

Он не клялся добыть мне звезду с неба, не пел серенады, а помогал делом. И я знала твердо – если он что-то пообещал, то в лепешку расшибется, но исполнит.

– Иногда жалею, что больше нет повода остаться на ночь в этом доме, – заявил Дарен, когда я вышла его провожать.

Ночная прохлада и влага скользнули под накинутую на плечи шаль, но дракон собственническим жестом притянул меня к себе, обдав теплом. От контраста температур и волнующей близости по коже побежали мурашки.

– Хозяйка тут – женщина строгих правил, – продолжил, усмехаясь уголками рта. – Придется дракону лететь в свою одинокую холодную пещеру, полную сокровищ.

– Сокровища греют драконов, разве нет?

Не говоря ни слова, он взял мою руку и положил раскрытую ладонь на свою грудь. Глухо и сильно в нее колотилось сердце.

– Все это сказки. Ничто не греет лучше, чем тепло души.

Зря я думала, что в Дарене мало романтики. Вон у меня аж коленки задрожали, а в глазах защипало от столь прочувствованной речи.

– Зиму обещают холодную.

– До зимы еще далеко, – возразила я.

– Ближе, чем тебе кажется, – Дарен поднес кончики моих пальцев к губам. – Думай, Танья. Времени тебе до первого дня зимы.

Оставив меня в полном замешательстве, Дарен ушел. Сейчас бы остановить его, сказать… но что? В волнующих ситуациях на меня всегда нападал ступор, а нужных слов не находилось.

Думать до первого дня зимы. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что дракон имеет в виду. И все же страшно. Единственное, что могло привести мои чувства и мысли в порядок – это любимое дело.

– Мы попробуем именно ее, да? Секретную технику отца? – глаза Тимоша вспыхнули, когда наша маленькая семья переступила порог мастерской.

Я кивнула.

– Сначала испытаем на недорогих металлах. Нам понадобятся медь и латунь.

Вдруг ничего не получится? Раньше я ничего подобного не делала. Но дети подбадривали, а мельтешащие вокруг духи не давали прокрастинировать.

Я нарезала по четыре полоски меди и столько же латуни: получились не большие, но и не маленькие. По сантиметру в ширину и по семь – в длину. Доверила Тимошу выровнять их деревянным молотком, следя, чтобы мальчик не заехал себе по пальцам.

– А зачем ты их натираешь спиртом? – полюбопытствовала Варда.

– Надо хорошенько обезжирить, иначе фиг что получится. Полоски просто не сплавятся между собой.

Потом все это богатство следовало сложить в стопочку и хорошенько спрессовать. Тут нам пришлось поизгаляться. Обшарив мастерскую, мы нашли пару стальных пластин с отверстиями, зажали между ними наши заготовки и закрепили конструкцию болтами.

– Слушай, теть Тань, а медные и латунные полоски не сплавятся со сталью? – Тимош склонился над рабочим столом. Молодец, мальчик, хорошие вопросы задает.

– Не должны, ведь у стали температура плавления гораздо выше.

Ага, только в печке Малкольма нет цифровой панели и невозможно выставить нужную температуру, придется экспериментировать. И она, опять же, работает от пламени дракона. Надеюсь, я не сожгу тут все к драконьей матери.

– Сейчас поставим запекаться наш пирожок, – приговаривала я, погружая металл в черное жерло и закрывая тяжелую створку.

Эта печь предназначалась только для ювелирных работ. Размером с небольшую тумбу, с толстыми стенками, она стояла в углу, обнесенном серым камнем. Я не с первого раза поняла, как присоединить к ней баллон с драконьим пламенем, но подсказал догадливый Тимош. Он смутно помнил, как это делал отец.

В записях Малкольма были рекомендации по “силе огня” и времени “запекания”, ими я и руководствовалась. Если в нашем мире на такую процедуру могло уйти несколько часов, то здесь уже через полчаса я рискнула остановить процесс и сунуть любопытный нос в печку.

– Ну что, посмотрим, что у нас получилось? – я повернулась к ребятам.

Те радостно загалдели, и я, затаив дыхание, вытащила заготовку из печи. Слои могли как не сплавиться, так и смешаться в кашу, но, когда наша работа упала на стол, я издала победный возглас.

Все было четко, красиво – так, как надо. Особенно это стало видно, когда я зачистила грани шкуркой.

– Папа бы тобой гордился, – сказала Варда, и в голосе девочки прозвучала светлая грусть.

– Милая моя, это только начало. Наш брусок еще должен пройти воду, огонь и медные трубы, прежде чем из него получится нечто удобоваримое, – я обняла Варду за плечи и прижала к себе.

Интересно, догадывался ли Малкольм, что подобная техника уже существует в другом мире? Конечно, древние японцы, увидев, что я творю, повыдергивали бы себе волосы от возмущения, но делать красоту из этсамого и палок – мой путь ниндзя.

Детское время давно закончилось, поэтому я продолжила работу только на следующий день, когда двойняшки ушли в школу. Бедный медно-латунный брусочек прошел через все: обработку пламенем, ковку, выкручивание и снова – нагревание.

Мои бедные руки отваливались от тяжкого физического труда, но доверить такое я не могла никому. Даже Дарену.

Ну вот, опять вспоминаю широкие ладони и наглую усмешку самоуверенного дракона. И его коронное: “Думай до зимы”.

Молоток опустился со звоном – бац!

Жила бы себе и