Мы дружно прочли молитву, краем глаза я заметила, что дети успели тихонько всплакнуть.

– А ты все хорошеешь, Танитушка, – заметила тетя Свэнья. – Что там твой ухажер? Замуж не зовет?

А это было сказано уже грозным тоном. Я знала, что в укромном месте у соседки припрятана тяжелая сковородка на случай важных переговоров.

– Да перестань ты, – одернул ее господин Тикс. – Вот заладила. Молодые без тебя разберутся.

– А ты не умничай!

Потом пожаловал господин Домич с женой. Они принесли большую жареную утку с яблоками, с радостью присоединившись к посиделкам. Дарен обещался заглянуть вечером, и я бросила взгляд на часы.

С тех пор, как Рейбон Клавиц залег на дно, прошел почти месяц. Все стихло, к нам больше никто не пытался проникнуть. Настала какая-то странная тишина, осенняя спячка. Вот только она казалась обманчивой, усыпляла бдительность.

Негодяй еще себя проявит, тут сомнений нет. Драконье сокровище – слишком лакомый кусочек, чтобы забыть о нем.

Зато теперь, выходя на прогулку или по магазинам, я замечала разительные перемены. Со мной начали здороваться, меня узнавали, а приятели и одноклассники двойняшек смотрели с уважением и благоговением. Я, еще недавно никому неизвестная мастерица, потихоньку зарабатывала авторитет и известность.

А самое приятное – регулярно мне приходили письма или забегали сами заказчики, чтобы похвастать переменами в жизни. На днях написали Лара и Дейни, оказалось, они уже сыграли свадьбы со своими кавалерами и покинули город. Теперь девушки, то есть замужние женщины, готовились устраивать собственный быт и поддерживать любимых в их непростой военной службе.

Другая моя покупательница поделилась, что сразу после того, как она надела мой кулон, ей поступило выгодное предложение, и бизнес пошел в гору.

Видела я и Мими, когда забегала в лавку госпожи Тенсори за новым бельем. Юная блондинка на первый взгляд не изменилась, но, когда та узнала меня и улыбнулась, я почувствовала перемену. Улыбка ее была искренней, без фальши, из глаз ушло тревожное и завистливое выражение. А сама она сказала, что подумала над моими словами и изменила отношение к сестре.

“Я поняла, что тратила силы совсем не на то, – сказала, вздыхая. – Сестра ни в чем не виновата, на самом деле я ее очень люблю”.

Вот так, потихоньку, девушка менялась и училась смотреть на собственные успехи, не сравнивая себя с другими. И жить сразу стало проще и веселей, а те, кто раньше игнорировал, вдруг потянулись к ней.

Лоренс и другие покупатели обручальных колец хвалились, что у них все идет как по маслу. Кому-то удалось быстро заработать денег на свадьбу, кто-то нашел дом своей мечты, кому-то ответила согласием вторая половинка.

Иногда я слушала и не верила, что тоже приложила к этому руку. А вдруг это обычные совпадения? Они бывают в жизни нередко. Или толчки, стимулы, которые дала им вера в волшебные свойства украшений? Но мои клиенты утверждали, что все их везение благодаря мне.

– Заходите в любое время, мои дорогие. Старая тетушка Свэнья будет рада вас угостить, – ворковала соседка над двойняшками, когда мы стояли у порога.

На столе остались пустые чашки, а пожилая семейная пара готовилась встретить своих взрослых детей и внуков. Они должны были явиться с минуты на минуту.

Тепло распрощавшись с соседями, мы отправились на кладбище, что располагалось за городом. Тимош и Варда прежде не были на могиле отца, и я посчитала, что будет правильным сводить их туда. За нами увязалась Снежинка, она бесшумно кралась по узким, присыпанным желтыми листьями дорожкам.

Со всех сторон на нас глядели серые камни, ворчливый смотритель указал дорогу, когда мы угостили его куском пирога и яблоком.

– Ну здравствуйте, папа и мама, – Тимош снял с головы берет и прижал его к груди. Варда всплакнула.

Их родители покоились рядом, а неподалеку пробился тонкий дрожащий клен. Снежинка села у моих ног и лениво сощурилась.

Я не хотела мешать молчаливому разговору двойняшек с их близкими. Я хотела, чтобы дети их помнили. И сейчас Малкольм наверняка смотрит на меня откуда-нибудь с небес и не хочет, чтобы я позорила его седины.

Что ж, ради его памяти я постараюсь не только защитить его детей, но и освоить технику, которую он придумал. Я перечитала записи ювелира вдоль и поперек, вспомнила, как смотрела обучающие видео о мокуме гане – “металлической древесине”. И чувствовала, что время пришло. Пора двигаться дальше.

Внезапно впереди на аллее мелькнул высокий силуэт в черном. Застыл, увидев меня.

Давненько я его не видела. Тоже пришел навестить предков?

Леорг потоптался на месте, качнулся вперед, потом назад, словно сомневался, куда податься. Но бежать было глупо, я его уже заметила. Поэтому, собрав волю в кулак, ювелир неспешно приблизился и поприветствовал нас кивком.

– Да хранит вас зоркое око предков, – произнесла я. Надо же, уже разговариваю, как коренная жительница Энвейра.

Леорг дернул уголком рта в попытке выдавить улыбку.

– И вам того же.

Мы отошли чуть в сторону, оставив Тимоша и Варду наедине с могилами родителей. Леорг выглядел простуженным и все время норовил сунуть порозовевший нос в воротник пальто, он не спешил уходить, мялся, будто что-то хотел мне сказать.

– Ну же, у вас есть ко мне какая-то просьба? – подтолкнула я его. – Только учтите, требовать раскрыть ювелирные секреты бесполезно.

Ювелир закатил глаза.

– Да нет же, это отец помешан на этой глупой идее, не я. И… – он кашлянул и сунул руки в карманы. – Простите за то, что нагрубил вам тогда, госпожа Танита.

Вот это да! А мальчик исправляется. Стоило чуть-чуть вырваться из-под тлетворного влияния отца, как дело пошло на лад.

– Ваши извинения приняты, – сказала я миролюбиво.

– Госпожа Танита, у меня есть к вам просьба, – Леорг вдруг опустил взгляд и покраснел. Спесивого и самовлюбленного ювелира было просто не узнать. – Помните, вы говорили про кольца? Предложение еще в силе?

Ах, вот в чем дело! Он держался и до последнего не хотел ко мне обращаться, но в конце концов желание всеми силами воссоединиться с любимой побороло гордость. Леорг был готов принять помощь даже от меня – своего главного раздражителя.

– Конечно, в силе. Я своих слов назад не беру.

Леорг решительно кивнул.

– Хорошо. Тогда я зайду к