— Ну, вот теперь поговорим! — сказал я, рывком поднимая Николая с пола, и, подтащив к стене, прислонил к ней.

— Боже мой, сколько же здесь драгоценностей! — восхищенно воскликнула Алина, смотревшая не отрываясь на раскрытый ящик с драгоценностями и водившая по ним рукой.

Да‐а, блеск бриллиантов многих сводил с ума.

— Тебя интересуют только деньги и бриллианты? — спросил я с презрительными и насмешливыми нотками в голосе, чтобы отрезвить девушку.

— Ах да! — Алина словно очнулась от некоего волшебного сна, в котором пребывала, и посмотрела на меня осмысленным взглядом. — Нет, конечно, — проговорила она деловито. — Теперь‐то ты можешь мне рассказать, что произошло?

— Конечно! — Я подмигнул Гуляеву, бросавшему на меня из‐под седых бровей взгляды, полные ненависти и презрения, и довольным тоном человека, совершившего благое дело, то есть изловившего упыря, а то и самого нечистого, заговорил: — Прежде чем перейти к обличительной речи, хочу рассказать историю, составленную из разрозненных фактов, которые я почерпнул из сведений, присланных майору Бурмистрову на электронную почту его сослуживцем подполковником Потаповым. А прислал он их по запросу Михаила, да вот мне удалось, к счастью, прочитать и составить общую картину преступления. За ее достоверность я не ручаюсь, но, думаю, все происходило именно так. Лет двадцать назад жила‐была молодая семейная пара Сосновских. Женщину звали Татьяной, а мужчину — Вячеславом. И был у них малолетний сын Виталий. Семья была преуспевающей, благополучной, мальчик ходил в детский сад, мама работала бухгалтером, а папа в ювелирном магазине. И все шло прекрасно в этой семье, пока Вячеслав не повстречал… — я взглянул на Алину, — твою тетушку — молоденькую танцовщицу Надежду Ярилову. Двадцатилетняя танцовщица вскружила Вячеславу голову. Наверняка Сосновский уже жалел, что успел связать свою жизнь с Татьяной, но у него была семья, и бросать ее в то время он не думал. Тем не менее расставаться с полюбившейся ему девушкой он тоже не желал. Все деньги из семейного бюджета уходили на молодую танцовщицу, они неплохо проводили время, посещая рестораны, увеселительные заведения, бывая в гостиничных номерах. Разумеется, все это требовало денег, и молодой мужчина влез в кассу ювелирного магазина, в котором работал продавцом. А какое‐то время спустя он украл из магазина кольцо с бриллиантом и подарил своей возлюбленной. Напрасно Вячеслав надеялся на то, что никто не заметит кражу, а он позже сумеет покрыть недостачу. О том, что стали пропадать деньги и исчезло колечко, очень быстро узнала работавшая в том же магазине, но в соседнем отделе продавщица Светлана Буренина.

При этих словах у Алины, и так‐то слушавшей меня заинтересованно, округлились глаза.

— Так, так, так, — проговорила она тоном любознательного ребенка, узнавшего неслыханную новость. — Это становится любопытным.

— Думаю, дальше мой рассказ будет не менее любопытным, — проговорил я многообещающим тоном и продолжил: — Так вот, Светлана Буренина не сообщила о махинациях с деньгами и колечком хозяину магазина, а поступила иначе: она рассказала об этом своему другу Николаю Гуляеву, и они вместе решили провернуть довольно хитроумную комбинацию — обчистить ювелирный магазин, а вину за кражу возложить на Сосновского.

— Потрясающе! — с осуждением проговорила Алина и посмотрела на «селадона».

А так как тот не удостоил ее ни взглядом, ни ответом, продолжая бросать на меня испепеляющие взгляды, я снова заговорил:

— Суть плана заключалась в следующем. В магазине все самые ценные ювелирные украшения в конце рабочего дня складывались вот в этот контейнер. — Я подошел к Алине и похлопал рукой по ящику, сделанному из сверхпрочного материала. — На ночь его прятали в сейф. Шифр этого контейнера был известен, кроме хозяина магазина, разумеется, Бурениной Светлане и Вячеславу Сосновскому. Так вот, Светлана отдала ключи от сейфа и магазина своему любовнику Гуляеву, назвала ему номер шифра, а сама, чтобы обеспечить себе алиби, уехала в этот день в другой город к сестре. Гуляев же ночью проник в магазин, достал из сейфа контейнер с драгоценностями и был таков. Видеонаблюдение в то время еще не было так сильно развито, как сейчас, поэтому он орудовал, не опасаясь, что его действия может записать видеорегистратор.

При этих словах Гуляев фыркнул, всем своим видом желая показать, что я несу несусветную чушь. Я проигнорировал протест, выраженный в мимике «селадона», и продолжил:

— На следующий день, рано утром, Светлана Буренина приехала от сестры прямо на работу раньше всех и первая открыла ювелирный магазин. Вызвав милицию и хозяина, она обвинила в краже контейнера с ювелирными украшениями Вячеслава Сосновского. Светлане было известно о его связи с Надеждой Яриловой, она знала о подаренном ей Вячеславом колечке и подсказала милиции, кто мог украсть драгоценности и у кого можно часть их отыскать. У Сосновского в тот день был выходной. Сотрудники милиции, опасаясь того, как бы он не сбежал с бриллиантами, арестовали Вячеслава, затем провели обыск в квартире танцовщицы и обнаружили колечко с бриллиантом из ювелирного магазина. Колечко пришлось вернуть, однако Сосновский признал кражу колечка, кое‐каких денег из магазина, но кражу контейнера с драгоценностями категорически отверг. Он выдвинул свою версию произошедшего и обвинил саму Светлану Буренину в совершении преступления, в свою очередь, подсказав милиционерам, кто может быть истинным преступником, укравшим бриллианты. Стражи порядка, по наводке Вячеслава, взялись за Николая Гуляева и Светлану Буренину. Николай оказался крепким орешком, не раскололся. А вот Светлана не выдержала пресса ментов и во всем призналась. Гуляева и Буренину посадили, однако похищенные ювелирные украшения так и не нашли. Сосновского пришлось выпустить за неимением улик против него. Кольцо вернулось в магазин, похищенные деньги он обещал выплатить, так что ему грозил лишь условный срок. Но ведший в то время это дело молодой следователь… — Я сделал театральную паузу и закончил: — Старший лейтенант Бурмистров…

При этих словах Алина вскинула на меня глаза, очевидно, желая выразить изумление по поводу причастности к рассказываемой мной истории майора, и хотела что‐то сказать, но передумала и промолчала.

— Старший лейтенант почему‐то не верил Сосновскому, — так и не дождавшись ее реплики, продолжил я. — Он доставал его своими подозрениями, часто вызывал на допросы, приходил к нему домой, встречал на улице, а однажды пришел к молодому мужчине на новую работу — со старой Вячеславу пришлось уволиться — и довел Сосновского до того, что тот набросился на Бурмистрова с ножом. Михаил ужасно испугался, но в тот день он был при исполнении обязанностей, а значит, при пистолете, а потому, не задумываясь, применил