— Он взял у меня её адрес и в январе, когда был в командировке в Москве, купил там потрет Малахова с настоящим автографом и послал ей по почте вместе с письмом-извинением о невозможности провести передачу из-за неожиданных срочных изменений сценарного плана. Чтобы она уже успокоилась и вернулась к своей обычной жизни.

— Понятно, в кого ты такая аферистка!..— вздохнул Миша.— Это, походу, у вас семейное…

— Но ведь сработало же, правда? — улыбнулась Жанна.— Лен, она же на самом деле радовалась, так?

— Да, прям помолодела лет на пять,— кивнула Лайка.— Наверняка с этим портретом стала звездой всех дворов. Только я одного не поняла: она меня всё про какую-то Диану спрашивала. Шувалову или как-то так. Мол, это из-за неё передачу отменили, настолько вопиющий случай. Но у нас в школе вроде нет такой девочки — или я просто не помню?

— Ты бы ходила по Сети дальше сайта любимого, тогда бы тоже знала,— хмыкнула Ксения.— Больше двух недель весь Рунет кипит от этой девушки. Кажется, её фамилия Шурыгина или Шкурыгина.

— Я тоже про это слышала, девчонки в туалете обсуждали,— заметила Ивова.— Но саму передачу не видела, про что там?

— Не знаю, я не вникала,— отмахнулась Ксения.— Просто попался в нескольких местах заголовок. Вроде бы ложное обвинение в изнасиловании или обвинение не того, кто насиловал, как-то так. Я ещё удивилась, редко эту помойную передачу в Сети обсуждают, а тут прямо накинулись.

— Я сейчас на Пикабу гляну, там все новости засвечиваются.— И Лена потянулась к ноутбуку.

— Мы же вроде играть собрались,— возмутился Миша,— а не фигню всякую смотреть!

— Ща-ща, я быренько,— отмахнулась Лена.— Как я поняла, история как-то со школой связана, вдруг полезно будет, может, столкнёмся с подобным.

— Ага, возьмёшь Мишу и изнасилуешь,— ехидно заметила Ксения.— А Жанна тебя потом повесит на школьной лестнице. Я тогда возьму с собой Людмилу Кирилловну и поеду плакаться на «Пусть говорят»!

    Лена скорчила недовольную гримасу и, поджав ноги на диване, продолжила копаться в ноутбуке. Миша, как и обещал, собрал учительнице вполне сносный стационарный компьютер, но тот стоял в детской, так что Лена мучила Ксюшин аппарат.

— Ты тогда ходишь последняя,— сурово объявила Ксения.— И не важно, какие буквы у тебя.

— Давайте-давайте,— отмахнулась Лена.— Я сейчас, буквально быстренько.

— У меня из семи букв слово «ГОРОДОК»: две «О» и одна звёздочка,— объявила Жанна.— Я начну, если ни у кого нет длиннее.

— Слушайте, а история не простая, похоже, народ тут такое пишет!..— воскликнула Елена Андреевна.— Давайте посмотрим, там всего минут на сорок.

— Не, на фиг надо, только не эти пакости телевизионные,— мрачно отозвался Миша.— Мне хватает того, что мама это смотрит, так теперь и тут ещё… Лен, бери буквы и давай играть.

— А мне тоже интересно,— неожиданно сказала Жанна.— Особенно хочу знать, почему бабка про эту Диану стала спрашивать. Может, это действительно как-то с нами связано. Вдруг тайна какая-нибудь.

— Детектив идёт по следу,— ухмыльнулась Ксения.— Включай, теперь и я заинтригована. Мое слово «ВОДКА»: две буквы с удвоением очков. Миша, теперь ты.

    Парень недовольно буркнул и уткнулся в собственные фишки, напряжённо размышляя, что бы такое поставить, пока хозяйка пристраивала ноутбук на табуретке и запускала видеоролик. Пошла передача, и вначале вся компания не прекращала игру, изредка обращая внимание на трансляцию. Но уже минут через десять, по мере нарастания гневных выкриков, все три девушки, к нарастающему раздражению Миши, завороженно уставились в экран.

— Блин, вот стерва-то! — нервно воскликнула Лена.— Реально парня законопатила, а сама «на донышке». Кошмар просто, жуть берёт, особенно если вспомнить, что с парнем сделают в тюрьме за такое. Понятно, что народ разволновался, слов цензурных просто нет.

— Да у нас такие сплошь и рядом,— усмехнулась Жанна.— Просто зарабатывать на этом не научились, по-старинке работают. Я знаю двух таких, на класс младше учатся. Ксения, ты у них, кажется, ведёшь, а вот Лена — нет.

— Выключите уже эту мерзость,— не выдержал Миша.— Зачем вы её вообще включили? Как такое смотреть можно, только вопли одни, и ничего не понятно.

— Зря ты так, очень интересная передача, нужно иногда её смотреть,— внезапно очень серьёзно сказала Ксения.— Может, не все выпуски хороши, но этот вот очень показательный. Не я одна это почувствовала, но это же прямо шедевр.

— Ты о чём? — с непониманием спросила Лена.— Тут просто несправедливость, прямо налицо, вот у народа и бомбануло в самом прямом смысле.

— Слишком очевидная несправедливость,— спокойно сказала Ксения.— Это очень прямой посыл, местами слишком топорный, но по-своему шедевральный именно своей топорностью. И в то же самое время отвратительный и очень опасный.

— Я тебя не понимаю! — воскликнула Лена.— Ведь действительно идиотская ситуация. Парень сел ни за что. А ведь такой случай не один может быть. Что плохого в том, что они привлекли внимание к этому случаю? Может, хоть парня из тюрьмы вытащат.

    Жанна поставила видео на паузу, и за столом возникла неловкая заминка. Ксения задумчиво смотрела на друзей и молчала, будто подбирая слова. Лена и Ивова смотрели на неё с напряжённым вниманием, а недовольный Миша поглядывал на телефон, жалея, что они с Жанной не пошли просто прогуляться. Ксения вздохнула и принялась объяснять:

— На первый взгляд всё вполне очевидно. Телевизионщики нашли горячую тему, которая многих касается, и вроде как топят за справедливость. И если все изложенные факты — правда, то вроде бы они правы. Крайне неприятная девочка подставила милого сына учительницы — ужас! кошмар! и всё такое прочее…

— Так, а в чём же подвох? — внезапно вмешалась Жанна, не выдержав затяжного вступления.

— Телевидение — мощный инструмент пропаганды,— серьёзным тоном продолжила Ксения.— Оно выполняет две важные функции. Отвлекает народ от личных проблем — тут не могу спорить: передача на высоте. Но, кроме этого, телевизор передаёт населению информационный посыл, а в данном случае он и грязный и отвратительный.

— Да какой посыл! Скажи  уже прямо, ты не профессор на лекции,— возмутилась Лена.— Что ты начинаешь чёрт-те откуда. В чём суть?

— Возвращение к архаике,— ответила Ксения.— К «Домострою», домашнему насилию, сарафанам в пол и платочкам на голову. Такие передачи создают в обществе настроение, при котором то, что с тобой, Лена, произошло, воспринимается как норма. Ну подумаешь