я твердо вознамерился не ввязываться лишний раз в бой, а целенаправленно искать вражеского командира, мне пришлось обороняться. Нас оказалось немного больше, но мы уступали мастерству опытных лигийских вояк. Сначала я, активно орудуя мечом, не обратил внимания на высокого канийца в сияющих, как золото, доспехах со знаками отличия. А вот он, похоже, сразу заметил меня. Сделав несколько шагов назад, он вернулся в комнату, из которой вышел со своими сподвижниками, и оттуда в упор смотрел на меня. Поймав мой взгляд, каниец качнул головой, как будто приглашая войти вслед за ним. Это было похоже на вызов. И я его принял.

Проскользнув мимо сражающихся, я забежал в комнату и захлопнул дверь. Шум боя сразу стих.

— Адмирал, — утвердительно произнес я.

— Мне знаком этот меч. Далеко не каждый его достоин, — ответил он и что-то мне кинул.

Я рефлекторно протянул руку и поймал ключ, тут же мысленно отругав себя за глупость, ведь Галсов мог кинуть в меня что угодно! Но ничего в моей руке не взорвалось и на коже не появились ожоги от яда. Это был просто тяжелый дверной ключ с витиеватым рисунком на головке и стержне. Я молча повернулся к двери и закрыл ее на замок. Буквально через секунду на нее с той стороны обрушился град ударов, но открывать я и не подумал. Это могли быть как свои, так и чужие, да и честный бой один на один казался мне куда более справедливым.

Меч канийца тоже выглядел впечатляюще, и его красота полностью соответствовала мастерству владельца. Галсов был самым искусным мечником из всех, что я видел. Он не делал опрометчивых выпадов, не тратил энергию на лишние движения, замечал все мои уловки и парировал атаки, плавно переходя в наступление.

Мне еще ни разу не приходилось вести бой мечом так долго, все мои предыдущие соперники умирали гораздо быстрее. Но самое удивительное, что я не чувствовал никакого переутомления от тяжелого оружия, которое нельзя было опустить ни на секунду. Наоборот, я ощутил небывалую взаимосвязь с ним, будто меч стал продолжением меня самого. Я контролировал его движения так, как если бы родился с мечом в руках и больше не выпускал никогда. От рукояти в ладони лилась энергия и с каждой секундой во мне только прибавлялась уверенность в своих силах.

В дверь из коридора уже не просто ломились, судя по звукам, ее организовано пытались вынести тараном, но та пока держалась. Я ждал, что она сломается или слетит с петель в любой момент и старался отойти подальше, но Галсов, похоже, считал ее достаточно крепкой и не обращал на нее внимания. Поэтому, когда створки с грохотом распахнулись в языках пламени и внутрь ворвался черный дым, я был к этому готов. Галсова взрыв не задел и он не моргнул и глазом, но доли секунды его замешательства мне хватило, чтобы нанести смертельный удар.

Первым я увидел Грамотина, выглядевшего весьма устрашающе с сияющим жезлом, в центре прогремевшего взрыва, и только тогда опустил меч. Свои.

— Галсов! Это же Галсов! Скорее, контейнер сюда!!! — заверещал кто-то из коридора, когда Миша шагнул ко мне.

— Живой, — констатировал он.

— Ты удивлен, да? — ухмыльнулся я. — Как там наверху?

— Бой еще идет, но сопротивляться уже практически некому. Подкрепление прибыло — восемь наших кораблей здесь…

— Быстрее! — забежавший внутрь Зэм нес на вытянутых руках металлический ящик со светящимися зелеными иероглифами. — Руби ему голову, пока клетки мозга еще живы!

Я перевел взгляд на убитого адмирала, стараясь загнать поглубже зашевелившийся внутри меня протест. Это был достойный противник, но на войне, как на войне.

Голова Галсова как раз умещалась в ящике Зэм, как будто с нее снимали мерки. Я убеждал себя, что адмирала не смогут оживить, а только лишь извлекут какую-то важную информацию…

— Вот теперь мозг в сохранности. Но у контейнера маленький заряд, поэтому надо спешить! — Зэм вручил мне тяжелый ящик и, глядя на мое недоуменное лицо, рявкнул: — Телепортатор! У тебя есть персональный телепортатор, сейчас же в Незебград к Негус Хекет!

Я посмотрел на Грамотина, но тот лишь пожал плечами. Пользоваться телепортатором было страшновато, хоть я и перемещался с его помощью уже дважды. Напрягая память в попытке представить конечную цель, я сжал в ладони сразу нагревшийся прибор, окутавший меня голубоватой сферой и перенесший на телепортационную площадку Ока Мира. В большом зале, где я оказался, шелестело множество разговоров и вещало радио, но после шума боя мне казалось, что здесь стоит оглушительная тишина. Перемазанный грязью и кровью, в разодранной и подпаленной форме, с дикими глазами, я разительно отличался от всех присутствующих. Очутившись вдруг в чистоте и спокойствии, трудно было даже поверить, что только что, совсем недалеко отсюда, шла ожесточенная битва с Лигой.

— Надеюсь, это у тебя не бомба, приятель, — хадаганец в форме Ястреба Яскера подозрительно косился на ящик в моих руках.

— Мне надо к Негус Хекет и быстро!

— Она, вероятно, у себя. Показать дорогу?

— Я знаю.

Промчавшись по нескольким коридорам и лестницам, распугивая встречных и ловя на себе возмущенные взгляды, я едва не сбил с ног Главу Совета Ученых Советов.

— Мне уже сообщили о вашем прибытии. Давайте ее скорее сюда!

Негус Хекет, с горящими, как два зеленых семафора, глазами, буквально выдернула у меня из рук контейнер с головой лигийского адмирала и, развив необычайную скорость, унеслась в неизвестном направлении, не сказав более ни слова. Я остался стоять один в пустом, похожем на гробницу Зэм, коридоре. Возвращаться на Дозорный остров? Но туда уже прибыло подкрепление и, наверное, всех солдат из ИВО уже отправляют назад.

В легкой растерянности я поплелся обратно к телепорту, все еще соображая, что мне делать дальше. Когда я уже шагнул на телепортационную площадку, меня схватил за руку незнакомый Зэм.

— Глава Совета Ученых Советов Негус Хекет убедительно просит вас пока не покидать Око Мира, товарищ Санников.

— Я не подчиняюсь Главе Совета Ученых Советов, — ответил я.

— Все вопросы с вашим командованием будут улажены. Вы получите соответствующее распоряжение в ближайшее время.

Формулировка «ближайшее время» была довольно размытой, и могла включать в себя от нескольких часов до нескольких дней, но Зэм, больше ничего не добавив и так и не представившись, уже растворился в толпе. Я решил, что задержусь здесь на один час, и если не получу никакой информации