Шрифт:
Закладка:
Между тем Антиох решил отправиться к Колофону, подступил к городу и начал осадные работы. Но тут пришло известие о разгроме сирийского флота у Мионнеса. Новость эта сильно поразила Антиоха. Будучи от природы человеком легкомысленным, пишет Аппиан, с быстро меняющимся настроением, он совсем пал духом, считая, что против него действует злой рок. Поэтому он не только отступил от Колофона, но и приказал своим войскам покинуть Херсонес. Сирийцы ушли из Лисимахии прежде, чем успели встретиться лицом к лицу с неприятелем. Огромные запасы хлеба, оружия, деньги, машины – все было брошено там и в полной неприкосновенности досталось римлянам. Антиох не обратил никакого внимания и на жителей Лисимахии, сбегавшихся к нему с женами и детьми и с плачем заклинавших его не бросать их. Царь думал в этот момент только о том, как не допустить переправы римлян через Геллеспонт. Но добравшись до Абидоса, он, словно пораженный божеством, и здесь ничего не сделал и поспешил уйти в глубь страны, не оставив на переправе никакой охраны.
Едва консул Сципион узнал об отступлении Антиоха, он стремительно занял Лисимахию. Вскоре к Геллеспонту прибыл Эвмен II и помог своим союзникам переправиться в Азию. Благодаря пергамскому царю переправа прошла так, словно все побережье было замирено: никто не препятствовал римлянам, каждый корабль стоял на страже в отведенном месте, и не было никакой суеты. Сципион успел оказаться в Азии, раньше, чем это стало известно Антиоху. Когда царь услышал о переправе неприятеля в Азию, он пришел в крайнее смущение, упал духом и решил отправить посольство для переговоров о мире. Для этого он выбрал византийца Гераклида, которому и поручил объявить римлянам, что уступает им города Лампсак, Смирну и Александрию (из-за которых и начата была война), равно и все другие города в Эолиде и Ионии, какие в настоящей войне держали сторону римлян. В добавок он предлагал покрыть половину военных расходов римлян. Сципион отвечал на это предложение, что если Антиох нуждается в мире, то он должен отказаться не только от ионийских и этолийских городов, но и от всей области по сю сторону Тавра; кроме того, он должен оплатить все расходы по этой войне, происшедшей из-за него. Таких условий Антиох, разумеется, не мог принять. Всякое упоминание о мире было оставлено, и царь всецело сосредоточился на подготовке к войне.
Решительная битва между противниками произошла в том же году неподалеку от города Магнесии. Еще ночью перед концом стражи, военачальники вывели свои войска и расположили их следующим образом. У Сципиона левое крыло у самой реки Фригий занимали 10000 римских тяжеловооруженных. За ними шли другие десять тысяч италийцев; все они стояли в три ряда в глубину. Рядом с италийцами стояло войско пергамского царя Эвмена и три тысячи легковооруженных ахейцев. На правом же стояли всадники; римские, италийские и Эвмена, всего тоже не более 3000. К ним были присоединены в большом количестве легковооруженные и стрелки. Всего римлян было около 30000 (четыре легиона). Что касается слонов, то консул по совету легата Гнея Домиция, поставил их в тылу.
У Антиоха все войско состояло из 70000; из них самая сильная часть была фаланга – 16000 человек. Он поставил ее в центре, разделив на десять частей, причем по бокам каждого отряда размещались слоны. Вид фаланги представлял подобие стены, а слоны – башен. Что касается конницы, то Антиох разместил ее на флангах. Ударной силой здесь была тяжелая галльская конница и македонская гвардия. Но было много и легкой кавалерии, набранной из разных народов. Все свои надежды Антиох возлагал именно на конницу, которую он густыми рядами поставил по фронту, фалангу же, вопреки всем правилам войны, он поставил скученно, глубокими рядами и на небольшом пространстве. У него было большое количество легкой пехоты: пращников и лучников. Колесницы с косами были поставлены между двумя войсками, чтобы начать бой по фронту. После первого же столкновения им было приказано уходить назад. Сам Антиох командовал конницей на правом фланге, на левом фланге находился его сын Селевк, а над фалангой начальствовал Филипп.
День битвы, в которой суждено было решиться судьбе Азии, выдался тусклый и туманный. Боевой порядок пропадал из поля зрения, и это послужило одной из причин поражения Антиоха. Битву, как и предполагалось, начала атака серпоносных колесниц на левый фланг римского строя. Начальствовал здесь пергамский царь Эвмен. Собрав вокруг себя всех, какие у него были, критских лучников, пращников и метателей дротиков, он приказал им поражать коней вместо возниц. Расстроив и обратив в бегство колесницы, Эвмен повел в атаку конницу и с первого натиска опрокинул находившуюся против него конницу, прикрывавшую фалангу. После этого Эвмену уже несложно было разгромить правый фланг врага, что, в конечном счете, и принесло римлянам победу.
На правом фланге римлян дела складывались не так удачно. Антиох рассеял стоящие против него когорты и начал преследовать бегущих. Таким образом, сирийская фаланга лишилась прикрытия с обоих флангов. Как уже говорилось, строй ее был очень незначительно вытянут в длину, и поэтому римляне, перейдя в наступление, легко окружили ее со всех сторон. Кружась вокруг сирийцев, нападавшие осыпали их дротиками и стрелами, причем каждый их удар достигал цели из-за большой скученности врага. Некоторое время фаланга, ощетинившаяся со всех сторон копьями, отражала атаки наступавших, но, наконец, слоны, зажатые между пехотой и приведенные в ярость от множества ран, стали разворачиваться и нарушили строй. После этого отступление сирийцев превратилось в нестройное бегство.
Антиох, преследуя бегущих, дошел до римского лагеря. Здесь свежие части римлян, оставленные для охраны укреплений, встали на его пути и остановили наступление сирийцев. Антиох повернул назад, полный гордости, так как не знал, что происходит на другом фланге и считал, что одержал победу. Но когда он увидал свое поражение и всю равнину, полную трупами его воинов, коней и слонов, увидал, что его лагерь уже взят штурмом, тогда и Антиох бежал без оглядки и до полуночи прибыл в Сарды. Из Сард он дальше отправился в Апамею, а оттуда – в Сирию. Считается,
