меч и острозаточенными пальцами перчатки пробил грудь в области сердца, промяв нагрудные пластины. Со всей силы Азариэль ударил плечом гвардейца тёмных сил и раздался стон его наплечника. Азариэль ощутил, как металл его же брони вминается и оставляет боль в плече, но парень продолжает давить, пока враг не вынул лапу из тела Андре и не отступил.

Азариэля зарубили бы, но поток энергии огня ударил в грудь чёрного воителя. Вспышка была такой сильной, что Азариэль рухнул на землю от волны энергии, но он вновь встаёт, только врага нет. Уверенным и грозным шагом он движется к Гэ’эль, усыпающей его огненными стрелами и молнии, но все они растаивают при соприкосновении с даэдрическим клинком. Стрелы и болты отскакивают от толстой зачарованной брони и кажется валкиназа не остановить. Юноша поднял клинок и ринулся за ним с горящим от мести сердцем.

– Гэ’эль, уходи! – прокричал Азариэль.

– Ох, я смотрю, ты волнуешься за эльфку! – прорычал гвардеец Мерунеса, моментально развернувшись, рассекая воздух широким выпадом, изрекая противную злобу. – Знай! Я расчленю её и раскидаю требуху по всему острову!

Азариэль понимает, что такой враг ему не по силам. Он не паладин и даже не умелый рыцарь, но всё же он обязан сражаться, и святая миссия даёт ему сил.

– Эй! Урод дагоний!

Валкиназ не успевает повернуться. Если бы он был быстрее, его клинок сумел отбить коварный приём, но не в этот раз. В руках Рафаэля щёлкнул и дрогнул арбалет и свистящей лентой болт пролетел десять метров. Голова дреморы взорвалась, окропив песок и Азариэля кусками плоти и кости. Туша существа ослабела, и меч погрузился в объятия песка и травы, рухнув.

– Азариэль, – подбежал Рафаэль. – Ты как? В норме?

Юноша окинул взглядом трупы, находя средь них окровавленное лицо Андре. Увидев мёртвого друга, его разворошенный доспех и уроненный меч губы Азариэля сжались от гнева и скорби.

– Какая к даэдра тут норма, – Азариэль убирает меч в ножны, измученным взглядом осматривает ряды позади, встречая глаза Гэ’эль и находя там понимание и сожаление.

Юноша перестал смотреть на воителей Ордена и тела, подняв взор на берег и заминая скорбь в сердце. Он видит, как шлюпки достигли берега, и суша пропала под ногами сотен противников. Еретики, мятежники, бандиты и наёмники: весь этот сброд волной воплей и грубого оружия хлынул на защитников.

– Мы отходим, – холодно приказывает Азариэль. – Врагов слишком много. Нам в открытом поле их не сдержать.

Внезапно со стороны вражеского флота в сторону острова полетели три десятка горящих шаров, оказавшихся снарядами катапульт и требуше. Они с грохотом взрыва ударяются в землю и укреплению, перепахивая их, ломая и опаляя. Взрывы и агония ступили на остров. Несколько баррикад разлетелись кусками дерева и камня, разметав защитников.

– Ну что ж, похоже, идея дожить до завтра снова становится мечтой, – сухо констатировал Рафаэль и, повернувшись, уже всем отдал приказ. – Уходим с берега! Скорее! Отступаем на первую линию обороны!

Глава 27. В дыму и пламени

Цитадель Ордена. Спустя несколько часов.

Азариэлю в глаза бьёт дым, а смог от гари забивает лёгкие, не давая спокойно дышать. От клубов чёрных труб и жуткого присутствия гари у юноши начинает першить горло, и появилась резь в глазах. Из-за того, что всё вокруг полыхает, и наполняется звуками битвы, ориентация в пространстве сбивается абсолютно – в глазах мелькают лишь остаточные образы. Но рыцарю не до этого, ибо где-то рядом бродит могущественный некромант, укрывавшийся за языками пламя и клубами дыма, как за собственным плащом и тайнами полыхающих руин.

Тело обволакивают клубы дыма, лаская почерневшие поножи и сапоги, а также открытую грудь, укрываемую только потемневшей рубахой, руки же защищены плотными кожаными перчатками, измазанными в крови и грязи. Нагрудник пришлось сбросить – его пластины разорваны одним ударом меча одного из дремор, который едва не рассёк грудную клетку. Но враг повержен, а броню сослужила хорошую службу.

Кости и мышцы парня наполняются усталостью и болью, становясь с каждым шагом всё тяжелее. Но Азариэль не обращает на свою усталость внимания, ибо задача требует полнейшего сосредоточения и концентрации мыслей.

Юноша с обагрённым клинком наперевес бродит по разорённой и полыхающей деревеньке, которая некогда была оплотом цветущего земледелия. Теперь рыцаря окружают полыхающие огнём и почерневшие дома, продолжающие гореть и клубиться массами чёрного дыма. На некогда аккуратных и прибранных улочках валялись кучи окровавленных трупов и обожжённых тел. Раньше это были лоялисты и мятежники, схлестнувшиеся в яростной схватке и погибшие под массивами магии и в вихре клинков, секир, топоров и молотов.

Вокруг стоит нестерпимый гул мертвецов, шайками бродящие по острову и, выискивающие живых, которых пропустили наступающие еретики Даэдра или более суровые бойцы. Треклятые мертвецы подчиняются только некромантам, которые подняли их и повели в бой. Тучи мертвой плоти в этот день обрушились на защитников крепости, пущенные своими повелителями будто бы в насмешку над самой жизнью.

Но Азариэлю сейчас всё равно, сколько мертвецов бродит в тылу, его интересует только одна цель. Внезапно юноша услышал всё приближающийся гул с правой стороны и обратил свой клинок туда. Буквально через пламя на него кинулся слегка разложившийся мертвец, облачённый в клёпаную броню нордского типа. Он неумело махал грубым топором направо и лево, пытаясь задеть юношу. От этого монстра исходил противный запах разложения, который практически напрочь перебивался ароматами гари.

– Сдохни, нежить!

Азариэль отступил на два шага, мастерски ушёл из-под размашистого удара топора и отрубил кисть противнику. Мертвец диким и потусторонним голосом взревел, а его глаза полыхнули синим цветом, словно символизируя боль. Азариэль в этот же миг взмахнул клинком и в один удар отсёк мертвецу голову, чтобы избавить тварь от ненужного груза. Враг повержен, его голова откатилась в сторону полыхающего дома, там и всполохнув, как бурдюк. Но хоть мертвец пал, его хозяин остаётся жив и вновь прячется среди огня и дыма.

В этот же момент с левой стороны снова послышался нарастающий потусторонний гул, который был во много раз сильнее, чем прежнее единоличное завывание мертвеца. Складывается впечатление, что с левой стороны напирает орда поднятой из могил мёртвой плоти.

Юноша направил прекрасный сверкающий, омытый кровью и ихором, но всё ещё блестящий клинок в сторону пляшущего пламени. И тут на него набросилось сразу нескольких существ, чьи души давно отошли к Аркею в эфир. Их глаза наполнены странным потусторонним свечением, которое явилось подтверждением того, что магия и только она поддерживает жизнь в воинах. Их местами прогнившие и обвисшие лица искажены в