Чем больше она об этом размышляла, тем темнее становился мир вокруг. Картина застыла, словно кто-то поставил время на паузу. Тьма поглощала её, забирала с собой, утягивала куда-то в другой мир…

Всю жизнь ему везло, с самого рождения. Он стал единственным сыном в полной, любящей и заботливой семье, где царили гармония и покой. Родители, увлечённые своим делом таланты, разносторонне развивали его. Он умел рисовать, играть на флейте, гитаре и пианино, хорошо знал математику и языки. Без проблем прошла школа, затем он нарисовал мультфильм по собственному сценарию, и сам же написал к нему саундтрек. Тот очень мощно выстрелил, принеся создателю баснословные пятьдесят тысяч единиц соцрейта. Но это только поначалу, потому что каждый новый мультфильм приносил всё больше и больше. И вот, на счету его социального рейтинга лежало уже девятьсот сорок тысяч единиц, ему тридцать четыре года — он молод и духом, и телом. Живёт в роскоши на верхнем уровне. Всё ему досталось легко и без особых проблем, кроме одного — счастья.

Жизнь протекала, будто тихая спокойная река — ни тебе порогов, ни водопадов, ни крутых волн, непогоды или бурного течения.

Когда он проснулся в своей комнате, то увидел мирно спящую девушку, уткнувшуюся носом ему в плечо. Он знал её — Мила. Какое прелестное имя. Но оно не вызывало ни малейшего колебания души. Мила выглядела очаровательной и беззащитной — зрелище, которое у любого нормального мужчины должно распалить сердечный огонь, но он почему-то по-прежнему оставался холоден и спокоен. В этом мире ничего его не интересовало. Всё уже давно было изучено и понятно.

Как вообще дурацкие мультфильмы завели его так далеко? Опять чёртова удача? Если он получит миллион единиц соцрейта и бессмертие вместе с ним, то его существование превратится в бесконечную агонию. Его не интересовала вечная жизнь. Более того, единственное, почему он вообще ещё не покончил с собой — это знание о том, что однажды всё закончится.

Мила меж тем потёрлась щекой о его грудь с тихим стоном и проснулась. Едва она разлепила глаза и увидела его, как сразу же улыбнулась.

— Доброе утро, — сказала она, и её голос звучал тонко, как песнь соловья.

— Доброе, — ответил он.

Она потянулась к нему и поцеловала в губы.

Внутри всё содрогнулось. Он не сразу сообразил отчего, но вскоре догадался — от боли. Не физической, а, скорее, эмоциональной. Боль настолько остро пронзила его, что он еле сдержался, чтобы не расплакаться.

В нём вскипела ненависть к самому себе, к неумению любить, привязываться, ценить что-то. Он всего добился без особого напряга. Как вообще в таких условиях можно что-то оценить по достоинству? Если нет печалей, то нет и радостей. А Мила, она ведь искренне влюбилась, отдавала всю себя, жертвовала собой в попытках разжечь в нём огонь, расшевелить, а он, сволочь, даже не мог ответить ей взаимностью.

— Прости, Лада, — сказал он. — Я бы так хотел любить тебя, но не получается…

— Лада? Я Мила вообще-то. — Она недовольно приподняла бровь и опустила уголки губ. — Боже, серьёзно? Ты даже имени моего не запомнил?

Он оцепенел. И правда, почему он так назвал её? Перепутал, потому что когда-то в жизни уже случалась подобная история, и ту девушку как раз звали Лада?

С ним такое происходит не впервые. Ещё два имени сразу всплыли в голове: Зевана и Нане. С одной он познакомился в школе, другая была его сестрой. Только он же единственный ребёнок в своей семье, так откуда сестра?

И вновь — сон! Он стиснул зубы, ощущая, как из глубин сознания наружу прорывается ярость. Сколько же ещё раз нужно проснуться?!

Мила зло смотрела на него ожидая ответа. А он спросил самое первое, о чём хотел узнать:

— Как меня зовут?

— Что?

— Как меня зовут? Назови моё имя.

— Что за бред? Зачем это?

Он схватил Милу за плечи и повысил голос:

— Что здесь происходит?! Кто я?! Кто ты?!

— Отпусти, мне больно! — Теперь она смотрела на него со страхом. — Я не понимаю, о чём ты.

— Не ври мне! Вы все мне врали так долго, и больше я этого не потерплю! Кто такие Лада, Зевана и Нане?!

— Я не знаю!

— Отвечай!

— Рама! — закричала она. — Тебя зовут Рама Вишан!

Вдруг что-то схватило его и потянуло назад с огромной скоростью. Он боялся врезаться в стену, но стены не оказалось, и он просто летел и летел, глядя на шокированную Милу, которая стремительно уменьшалась, пока и она, и вся комната не превратились в маленькую белую точку на фоне бесконечной черноты.

Лёгкий летний ветерок, дувший сквозь распахнутое окно, колыхал белые занавески. Мягкий полуденный свет, заливавший комнату, приносил умиротворение.

Он, пятилетний, сидел на полу перед большим голоэкраном и смотрел старый двухмерный фильм. Главный герой, отважный космический капитан, с отрядом бойцов защищал космолёт от натиска недругов с другой планеты. Десять человек против сотни. Вспышки выстрелов, свист пуль, падающие на землю тела врагов — мальчик не мог оторваться от экрана. Когда пошли титры, он вскочил и, возвышенный вдохновляющей экзальтацией, побежал к своей маме.

— Мама! Мама! — кричал он. — Смотри!

Он накинул на плечи полотенце на манер плаща, завязал его на шее, взял свой игрушечный пистолет и встал в боевую позу.

— Я — капитан Рама Вишан!

Мама в ответ лишь слегка улыбнулась, приподняв одну бровь.

— Ну да, — сказала она. — Ты Рама Вишан.

Мальчик раскинул руки и забегал кругами по комнате. Полотенце развевалось за ним.

— Бойтесь меня, злодеи! — кричал он. — Я вас всех победю!

— Нет такого слова, Менке, — мягко напомнила мама.

— Я не Менке! Я Рама