лет, а Мари… Потерять трех сыновей всего за несколько месяцев – испытание не под силу даже такой сильной женщине. Ее былые красота и стать исчезли бесследно, оставив лишь невзрачную тусклую тень.

Когда похороны завершились, Рэндалл заметил, что Мари не собирается уходить. Она подошла к свежей могиле Тристана. Всю церемонию она держалась стойко, безмолвно плакала, как и подобает истинной королеве. Но когда все разошлись, Мари приказала страже отдалиться на почтительное расстояние, чтобы ее никто не услышал, а потом рухнула на землю и громко разрыдалась, зарываясь пальцами во влажную после майской грозы землю.

Рэндалл стоял среди сиреневых кустов и ждал, пока она со слезами выплеснет всю свою боль и скорбь. Когда ее рыдания стихли, он вышел из укрытия, тихо приблизился к мачехе и присел рядом. Она покосилась на него, но даже не попыталась вытереть слезы или поправить растрепавшуюся прическу и съехавшую набок траурную вуаль.

– Все беды начались после твоего возвращения, – хриплым от слез голосом сказала Мари.

Рэндалл должен был возмутиться, но он понимал, что сломленный смертью детей родитель не способен мыслить здраво.

– Если вам легче от мысли, что я во всем виноват, можете даже проклинать меня, – равнодушно отозвался он. Он столько лет прожил с чувством вины и ненависти к самому себе, что чужие обвинения его больше не трогали.

– Я бы рада, Рэндалл. Вот только понимаю, что твоей вины нет. Лишь наша с Аланом.

Ее слова застали его врасплох, и Рэндалл изумленно уставился на женщину.

– Мы не сумели воспитать сыновей должным образом, и они стали врагами друг другу. Мои мальчики… – Ее голос понизился до дрожащего шепота. – Такая ужасная смерть постигла их всех, и Уилла, и Артура, и…

Мари снова расплакалась, и Рэндалл обнял ее за плечи.

– Тристан… Он всегда был таким сильным, таким… а я предала его, обвинила в смерти Артура. – Ее худые плечи тряслись, а из горла вырывались булькающие звуки, словно она вот-вот задохнется от рыданий. – Если бы я только знала, что то был наш последний разговор, я бы сказала, как сильно его люблю и горжусь им.

Рэндалл не смог больше терпеть. Обнимая Мари, он почему-то подумал о своей маме в последние минуты ее жизни. Ей было так больно, а он не знал, как помочь. Может, Мари и не была его матерью, но она никогда не причиняла ему зла. Она единственная была рядом, когда еще мальчишкой Рэндалл чуть не умер от зимней хвори. Пришло время возвращать долги.

Он склонился к ней и зашептал на ухо то, что способно было вернуть сломленной королеве крупицу надежды. Когда он договорил, Мари уже не плакала и смотрела на него ошарашенным взглядом.

– Значит, в этой могиле не мой сын, а какой-то безымянный преступник? – едва слышно прошептала она и с опаской огляделась, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

Рэндалл кивнул.

– Только сохраните хотя бы этот секрет. Иначе вы лишитесь последнего шанса, и Тристан вас точно никогда не простит. Вы ведь его знаете. Он умеет ненавидеть так же горячо и неистово, как и любить.

Он поднялся с земли, отряхнулся и ушел с фамильного кладбища Вейландов.

Теперь ему предстояла дорога домой, к Авроре, Райнеру и Рэну.

Рэндалла ждала его семья – настоящая, преданная и любящая.

Глава 44

В воздухе висел сладкий аромат цветущей сирени и пропитанной дождевой водой земли. Небо все еще было низким и хмурым, но редкие солнечные лучи пронизывали тяжелые грозовые тучи и скользили по влажному стеклу вместе с остатками дождевых капель.

Тристан сидел на подоконнике и листал миниатюрную книгу в старом ветхом переплете. Рядом возвышалась внушительная стопка книг, каждую из которых он планировал перелистать в поисках нужного.

Дверь скромно обставленной, но чистой и уютной комнатки в трактире, где Тристан жил последние четыре дня, тихо скрипнула. Порог переступила Кристин, облаченная в одежду обычной горожанки, которая смотрелась на ее статной фигуре непривычно и нелепо.

– Как все прошло? – спросил он, окинув ее мимолетным взглядом, и вернулся к своему занятию.

– Зря ты не пошел. Думала, что не выдержу и расхохочусь прямо посреди прощальной речи лорда Грассена. Он так усердствовал в эпитетах и похвале твоим благородству и чести, что мне казалось, он возьмет да и прыгнет в могилу от горечи потери.

Тристан весело фыркнул.

– Помнится, он угрожал, что своими же руками отправит меня в могилу, когда застукал в постели дочери.

– Видимо, в постели ты не сильно старался, потому что юная леди Грассен не почтила твою память своим присутствием.

Тристана это ничуть не опечалило. Столь болтливой и неумелой девушки в его койке никогда не было, собственно, именно поэтому он и не довел дело до конца. Он усмехнулся собственным мыслям, но улыбка быстро померкла.

– Как она? – спросил он, с деланым сосредоточием изучая истончившиеся от времени страницы.

Воспоминания о прошедших неделях вихрем пронеслись в голове, оставляя на губах привкус пепла. Тело Артура было сожжено без прощальной церемонии. Урну с прахом хотели захоронить за оградой кладбища, но Тристану удалось уговорить Совет и отца упокоить душу мятежного принца в фамильном склепе. Он сделал это ради матушки. Хотя вряд ли это могло облегчить ее боль или его собственную.

Кристин подошла к окну и прислонилась плечом к стене.

– Тебе рассказать правду или усыпить совесть сладкой ложью?

– Усыпить совесть? – Тристан дернулся и случайно порвал уголок страницы. – Она обвинила меня в предательстве, хотя сама предавала не раз.

Он закрыл томик и положил к уже просмотренным. Потом взял с подоконника пергамент, макнул перо в чернильницу, нацарапал два имени и взялся за следующую книгу.

– Она твоя мать и любит всех сыновей без исключения. Прояви милосердие, хотя бы расскажи ей, что жив. Рэндаллу и Авроре ведь рассказал.

– Расскажу, когда найду преследователя и сотру его в порошок.

– Это может занять месяцы или даже годы! – Кристин сердито толкнула его в плечо, но грубый жест быстро сменился ласковым поглаживанием его коротко стриженных волос. – Так непривычно видеть тебя с такой прической.

Она ловко сменила тему, понимая, что спорить с Тристаном бесполезно – можно нарваться на крупную ссору. Он пропустил пальцы через остриженные пряди и недовольно поежился.

– Сам не могу привыкнуть, чувствую себя голым.

Тристан носил волосы длиной до плеч, сколько себя помнил, а сейчас будто утратил важную часть себя, как бы глупо это ни звучало.

Но это лишь временная мера.

Он найдет того, кто пытается его убить, поправит дела гильдии и вернет себе