Шрифт:
Закладка:
Конечно же, он не особо вдавался в подробности. Ланнахские ученые имеют некоторое смутное представление об эволюции, однако почти не знают астрономии, дракхонская наука представляет собой практически обратную картину. Ван Рийн удовлетворился тем, что самыми простыми, много раз повторенными словами[40] набросал единственное разумное объяснение того, почему две группы его слушателей настолько отличаются своими репродуктивными циклами.
— Вот так! — он потер руки и нарушил натянутую, как струна, тишину коротким смешком. — Нельзя, конечно, надеяться, что с этой самой минуты между вами будет тишь да гладь да Божья благодать — даже я не способен сделать такое за один день. Многие еще годы каждому из ваших племен будет казаться, что другое занимается этим делом в самом непристойном и разнузданном стиле. Будете придумывать друг про друга похабные анекдоты… могу, кстати, сам рассказать один-другой, вполне пригодный для переделки на местные условия. Но теперь вы хотя бы знаете, что принадлежите к одной и той же расе. И любой из вас мог бы стать вполне добропорядочным членом чуждого племени. Возможно, времена поменяются и вы действительно начнете менять один образ жизни на другой и наоборот. Почему бы действительно и не поэкспериментировать? Нет, нет, я вижу, что идея моя никому здесь не нравится, так что молчу.
Он сложил руки и замер в ожидании — неуклюжий, громоздкий, оборванный, покрытый многонедельной коркой грязи. Десятки крылатых солдат и офицеров, сидевших на поскрипывающих досках под косыми лучами багрового солнца, содрогнулись от мысли о немыслимом.
— Да. В этом есть смысл. Я этому верю. — Медленные, с трудом выговариваемые фразы Дельпа словно даже и не нарушили звенящую тишину.
Прошла еще одна минута, и он поклонился надменно молчавшему Т’хеонаксу.
— Ситуация изменилась, милорд! Я думаю… это будет хуже того, на что я надеялся, но лучше того, чего я боялся… Мы можем договориться, они сохранят всю землю, а мы получим Аханское море. Теперь, когда я знаю, что они не… не черти, не животные… ну, теперь обычные гарантии, клятвы, обмен заложниками и так далее… все это сделает договор достаточно надежным.
Толк что-то шептал Тролвену на ухо.
— Да, — кивнул вождь ланнахов, — я тоже так думаю.
— А сумеем мы убедить Совет и кланы? — негромко спросил Толк.
— Если мы, Герольд, привезем почетный мир, Совет проголосует за возведение наших посмертных духов в божественный сан.
Толк взглянул на Т’хеонакса, недвижно лежавшего в окружении своих придворных. И седая шерсть Герольда встала дыбом.
— Нам бы сперва вернуться домой живыми, Вождь Стаи, — сказал он одними губами.
Т’хеонакс встал. Звук крыльев, взбивших воздух, был похож на треск раскалываемых топором костей. Его лицо превратилось в подобие львиной маски, длинные клыки влажно блестели.
— Нет! — прорычал адмирал. — Хватит, наслушался! Пора кончать этот фарс!
На этот раз ни Тролвену, ни его охране переводчик не потребовался. Они схватились за оружие и сбились в круг, спиной к спине. Их челюсти громко клацнули.
— Милорд! — выпрямился во весь рост Дельп.
— Молчи! — заорал Т’хеонакс. — Ты и так наговорил слишком много. Капитаны Флота! — он повел головой, оглядывая своих офицеров. — Все вы слышали, как Дельп хир Орикан призывал к заключению мира с этими существами, более низкими, чем любой скот. Запомните это!
— Но, милорд… — встал, протестующе подняв руки один из пожилых офицеров. — Милорд адмирал, нам только что объяснили, что они совсем не животные… у них просто другое…
Даже если предположить, что земхон говорит правду — а ведь в этом тоже нет никакой уверенности, — что из того? — Т’хеонакс обжег ван Рийна презрительной усмешкой. — Это только усугубляет положение. Скоты живут так, как могут, иначе они просто не умеют, а эти вот ланнахи — они ведут себя по-скотски сознательно, по собственной воле. И ты позволишь им остаться в живых? Ты согласен… согласен торговать с ними… посещать их города… допускаешь, чтобы наших детей склоняли к их… Нет!
Капитаны переглянулись молча, но казалось, что по ним прошел стон. И только Дельп нашел в себе смелость заговорить.
— Я нижайше прошу адмирала вспомнить, что у нас фактически нет выбора. Реши мы сражаться до конца, этот конец может стать и нашим концом.
— Чушь! — презрительно фыркнул Т’хеонакс. — Не знаю уж, струсил ты или тебя подкупили.
Все это время Толк негромко переводил Тролвену. Уэйс расслышал мрачное замечание командора:
— При таком его отношении переговоры теряют всякий смысл. Даже если мы заключим этот мир, он легко пожертвует своими заложниками — о наших я уже и не говорю, — чтобы при первой же возможности возобновить войну. Вернемся лучше, а то скоро я не выдержу и сам нарушу перемирие.
«И это, — подумал Уэйс, — конец всему, Я умру под градом камней, а Сандра умрет в Стране Ледников. Ну что ж… мы сделали все, что могли».
Он внутренне напрягся — адмирал может и не позволить посольству спокойно удалиться.
Дельп растерянно переводил взгляд с одного лица на другое.
— Капитаны Флота! — В его голосе звучало отчаяние. — Скажите свое мнение… Прошу вас, убедите милорда адмирала, что…
— Сказавший хоть одно еще предательское слово поплатится крыльями, — крикнул Т’хеонакс. — Или кто-нибудь здесь сомневается в моей власти?
Смелый шаг, промелькнуло в ошеломленной, раскалывающейся голове Уэйса. Ведь этим вызовом Т’хеонакс поставил на кон абсолютно все. А с другой стороны, не очень-то он и рискует, кто же в этом жестком, кастовом обществе оспорит его власть? На такое не способен даже отважный Дельп. Охотно или неохотно, но капитаны подчинятся.
Тишина становилась нестерпимой.
И тут ее нарушил Николас ван Рийн, нарушил в лучшем нью-йоркском стиле, издав губами долгий сочный звук, производимый обычно совсем другим отверстием человеческого организма.
Все присутствующие вздрогнули от удивления; прыжком попятившийся Т’хеонакс был сейчас похож на большого кота с крыльями.
— Что это такое? — негодующе вскрикнул он.
— А ты что, оглох? — удивился ван Рийн. — Я же сказал… — На этот раз звук получился даже артистичнее.
— Что это значит?
— Это, — объяснил ван Рийн, — такой земной термин. Перевести его довольно затруднительно, но я попробую. Это… дайте подумать… это значит, что ты… — Более изобретательного набора непристойностей Уэйс не слыхал ни до, ни после.
У капитанов отвалились челюсти, кое-кто из них обнажил оружие. Стоявшие кольцом стражники схватились за луки и копья.
— Убейте его! — пролаял Т’хеонакс.
— Нет! — ударил по барабанным перепонкам бас ван Рийна. Одна уже громкость этого звука заставила всех застыть. — Кой черт, я же посол! Только троньте посла, и Верховная Звезда перетопит
