демоны, еще более изломанные и уродливые, чем прежде, до их нечистого воскрешения. Среди триадовцев раздались испуганные и растерянные возгласы.

- Не паниковать! - рявкнул Шэньсянь. - У духов есть предел прочности! Их можно убить, главное, не жалейте патронов! - подавая пример, он запустил в гущу врагов Сферу Молний, сжегшую сразу нескольких жутких созданий.

- Слышали, что сказал Марко? Огонь, огонь, огонь! - поддержал его Нань Чанфэн командным ревом.

***

Противостояние между металюдьми и демоническими тварями превратилось в бесконечную, изматывающую мясорубку. Мелкие демоны восставали из мертвых снова и снова, не давая триадским солдатам ни секунды передышки. В конце концов, твари прорвали строй вымотанных жуншэновцев, и началась беспорядочная свалка, забирающая жизни металюдей одну за другой. Тем не менее, триадовцы держались, и даже давали тварям отпор. Марко видел Ли Аньго, стоящего на целой горе из демонических трупов, и с бешеным оскалом строчащего по набегающим тварям из пулемета. Видел он и Юань Вэя - его кожанка, изорванная ударами когтей, не скрывала покрытый ранами торс и металл кибер-рук, но меч орка ни на секунду не прекращал движения, срубая одного демона за другим, отсекая конечности и распластывая тела. Нань Чанфэн, расстрелявший все до единой гранаты своих револьверов-переростков, и опустошивший патронные коробы пулемета, бушевал в самой гуще боя, и его клинок - длинный, прямой, с односторонней заточкой и скошенным острием, - рассекал по нескольку врагов за удар. Незнакомый орк с бешеным ревом вращал парой коротких и широких тесаков, безжалостно кромсая демонов, явно стремясь не оставить им тел для воскрешения. Над полем боя то и дело громыхали выстрелы тяжелого аресовского рейлгана - засевший на крыше одной из машин эльф хладнокровно выцеливал монстров одного за другим, и те валились, как подкошенные, сраженные стальными болванками, разогнанными до скорости в несколько Махов.

Но простые триадовцы зачастую держались хуже своих командиров и сильнейших бойцов. Одни паниковали, бросая оружие, и пытаясь сбежать, что неизменно оканчивалось смертью от когтей демонических тварей, не желающих упускать добычу. Других монстры застигали в уязвимом положении - с пустой обоймой, без поддержки прикрывающих спину товарищей, или же ослабленных ранами. Клыки и когти из мягкого желтого металла оказались неожиданно прочными, разрывая кевлар и металлокомпозит брони, и сдерживая удары холодного оружия.

Шэньсянь утратил счет врагам, как уничтоженным его магией, так и все еще кишащим вокруг. Его команда держалась без потерь, и даже без ран - Марко высвободил всю мощь своей магии, подпитываемой природным источником маны. Он останавливал врага барьерами, усиливал и исцелял соратников, отгонял заклинаниями усталость, и, конечно же, снова и снова испепелял врага магическими ударами. Лишь один из боевых аспектов его волшебства не нашел применения в этом бою - призыв духов. Ни один из астральных жителей, не принадлежащих к демонической породе, не сунулся бы в накрывшую центр Ханчжоу зону влияния великого темного духа.

Превратив в пепел и лужу расплавленного золота очередного монстра, Марко поспешно огляделся в поисках следующей цели, и удивился, не обнаружив ее. Окровавленные куски плоти и обломки золотых шипов покрывали поле их сражения, и ни одна из груд мертвого демонического мяса не спешила оживать. Жуншэн, щедро умывшись кровью, все же победил. Шэньсянь с толикой сожаления шагнул с оккупированной им маналинии, и двинулся к лежащему впереди зданию, увлекая соратников за собой. Тут и там лежали мертвые и раненые жуншэновцы, и те немногочисленные выжившие, что были способны двигаться, оказывали товарищам первую помощь. Задержавшись рядом с замеченным ранее орком-рукопашником, который сидел на земле, прижимая к распоротому животу окровавленные руки, Марко наскоро зачитал на него Исцеление, получив в ответ благодарный кивок. Пройдя дальше, он остановился рядом с полулежащим Нань Чанфэном, выглядящим так, словно он побывал в промышленной мясорубке. Броня клочьями висела на могучем торсе тролля, а его меч, выщербленный и багровый от крови, валялся рядом. Сам красный шест пока что не спешил отправляться на встречу с предками - тяжело дыша и тихо ругаясь, он неловкими движениями бинтовал одну из ран на торсе. Рядом с ним лежали пустые коробочки трех травмакитов, и початая четвертая.

- Помочь, Чанфэн? - осведомился Шэньсянь.

- Справлюсь, - откликнулся тролль, не отвлекаясь от перевязки. - Закончи дело, Марко, - он кивнул в сторону совсем близких дверей, ведущих в логово демонопоклонника. - Убей эту тварь, за всех нас.

- Не вздумай тут сдохнуть, бывший командир, - с тенью напряжения в голосе бросил Чжоу Дань. - Ты обещал нам праздник после боя, и на замену в виде твоих поминок я не согласен.

- Если ты не сгинешь с глаз моих, шутник, я точно сдохну, - с вселенской печалью в голосе вздохнул красный шест. - Марко, убери уже своего работника мечты от меня, - молодой маг, невольно улыбнувшись, подтолкнул адепта-воина в спину, и тот, состроив оскорбленную мину, двинулся следом за соратниками.

Пинком отворив двери в здание, Шэньсянь собрался было приглядываться к полумраку неосвещенного помещения, но вместо этого был вынужден зажмуриться от нестерпимого, режущего глаза сияния. За его спиной раздалось негромкое ругательство оступившегося Василия Баринова, и пораженное оханье Чжоу Даня. Проморгавшись, теневики вошли внутрь, прикрывая ладонями глаза и подслеповато щурясь на возвышающийся в центре обширной, полупустой залы предмет. Больше всего, он напоминал декорацию для новогоднего парада: огромный, сверкающий золотом слиток в форме лодочки, размером не меньше грузовика-трейлера. На самой верхушке колоссальной скульптуры из золота поблескивал зеленым неправильный овоид алхимического фокусатора, выглядящий крупинкой окислившейся меди на золотой подставке. Вокруг громадного слитка смирными прихожанами сидело великое множество металюдей, грязных и изможденных; некогда приличные деловые костюмы нелепым тряпьем свисали с их иссохших фигур, а на обветренных, покрытых струпьями лицах не показывалось ни единой эмоции. Лишь блеск золота отражался в их слезящихся глазах, неотрывно пялящихся на сияющий слиток. Марко подметил металлические полоски ошейников, сомкнутые на их тощих шеях. Совсем рядом с гигантским куском золота, на полу раскинулось ритуальное начертание, сложное и обширное, чьи шелушащиеся линии казались почти черными в сиянии слитка. В его углах лежало девять метачеловеческих фигур, еще более иссохших, чем сидящие. Золотой блеск также отражался на полосках металла вокруг их шей, заметно более массивных. Молодой маг отметил знакомые длинные черные волосы одного из лежащих, и ощутил укол сожаления - он своими руками поспособствовал незавидной судьбе Ямагути Тору.

- Ну здравствуй, мой глупый, послушный инструмент, - раздался громкий