не испугалась, а наоборот пыталась уложить мужа спать, обещая следить за ним и в случае крайней необходимости разбудить. Молодая женщина отказывалась воспринимать то, что мутант в невменяемом состоянии способен разорвать её на части.

Рой же стоял на том, что им срочно нужно переехать. Лишь тогда он успокоится и согласится на полноценный сон. Пока же он насиловал собственный организм короткими сеансами сна, боясь проваливаться в более глубокую фазу. Именно в этой фазе сна мозг наиболее расслабляется, в следствие чего понижается защита подсознания и им завладевают низменные инстинкты омата. По крайней мере, в пользу этой версии говорило то, что он хоть и видел сновидения, но трансформироваться не торопился.

Оливия, видя медленно ухудшающееся состояние мужа, сдалась и согласилась на переезд. Однако, и Рой не все рассказал своей жене. В нем зрело и росло новое чувство, которое постепенно вытесняло остальные. Кровожадность. Жажда убийства. Его стали преследовать образы, как он убивает случайного прохожего или коллегу. Как впивается своими зубами в нежную плоть какого-нибудь соседа…

И если жена списывала нервозное состояние мужа на недосып, то сам Кор’рой понимал, что надо как-то утолить это чувство, иначе быть беде. Переезд в пригород отвлек его на время, однако, когда жизнь вновь вошла в колею, все вернулось с новой силой. Единственные о ком он не думал в таком ключе, были Оливия и Ева. Они были его эмоциональным якорем и отчасти держали в узде его низменные желания. А так как моральный компас мутанта тоже был в порядке, то он принял для себя тяжелое решение.

Забрав всю наличность из дома и переодевшись в неброскую одежду, Рой поехал в город. В самый криминально неспокойный район, о котором только знал. В целях предосторожности машину он бросил около метро, а сам отправился пешком прямо в сердце преступного района. Зайдя в первый попавшийся бар, он прикинулся уже изрядно подвыпившим клиентом в поисках догона и приключений на свою голову. Заодно, принялся активно светить внушительной суммой наличности. Соблазн был слишком велик и не прошло и десяти минут, как «пьяного» Роя вывели через заднюю дверь в темный проулок позади бара.

Решивших срубить легких денег было четверо. Однако, они всего лишь хотели его ограбить, а этого было недостаточно, чтобы Рой утолил чувство кровожадности. Поэтому мутант стал активно сопротивляться, провоцируя их на насилие и обещая всех сдать полиции. Это сработало. Четверка решила, что легче пробить пьянчуге голову и смыться с деньгами, чем оставить такой жирный куш в покое. Это и лишило их судьбу. Трое из них умерли почти одновременно. Рой рвал их хоть и с удовольствием, но все же довольно быстро, что мешало насладиться моментом. А вот на четвертого он решил именно поохотиться.

Мутант гнал бедолагу несколько кварталов, отдавшись во власть инстинктов. Стараясь насладиться каждой секундой погони и прочувствовать в полной мере те эмоции, что преследовали его во снах. Гнал почти профессионально, отрезая свою жертву от потенциальных укрытий, но не переставая дарить бандиту надежду на спасение… Убивать его было приятно на клеточном уровне. В этот раз Рой смаковал. Жертва кричала, но в этом районе часто кто-то кричал. Местные уже привыкли и даже не выглядывали из окон. Кому нужны лишние проблемы? А то так выглянешь из окошка, и ты уже свидетель. А что делают со свидетелями? Правильно, они долго не живут.

Омат внутри Роя был в восторге, распуская свою добычу на кожаные ремни. К сожалению звериной сущности внутри мутанта, сердце несчастного бандита не выдержало столь серьезных нагрузок. Бандит умер, не дождавшись кульминационного этапа охоты. Это разочаровало зверя. Но кровь была пролита. Добыча загнана и убита. Так что чувство кровожадности отступило. К сожалению, не навсегда. За эти годы Рой ещё шесть раз устраивал охоту в том районе. Одна была кровавей другой. Но ни разу это не попадало в СМИ. Камеры в том районе тоже были, только из десяти работала хорошо, если одна. Местные ответственно следили за этим, так что власти давно бросили попытки восстановить видеонаблюдение.

Рой был во всем откровенен со своей женой, но о своих охотах он не рассказывал никогда. Скорее всего, Оливия считала их пару своеобразными красавицей и чудовищем. Поэтому, возможно, и смотрела на проблемы Роя через своеобразные розовые очки. Мол, чтобы не произошло, мы все решим с помощью любви и нежности... Вот только разорванные в клочья люди вряд ли уложатся в её пасторальное мировоззрение семейной жизни. Поэтому Рой благоразумно помалкивал. Ну и, естественно, понимал, что против истинной звериной сущности любовь, скорее всего, окажется бессильна…

Что касается его основной работы, то, до этого момента, Кор’роя альфы дергали всего один раз несколько лет назад. Во Флориде объявился рыцарь Рас, поэтому всех, кого только можно было, поставили в ружье. Однако, и в этот раз Рою повезло, когда он прибыл к школе, куда его и направили, там все было уже кончено. Был убит один альфа и несколько бет. Вокруг крутилось правительство и другие службы, пытаясь замять это дело. Поэтому Кор’рой быстро ретировался оттуда, никому не попав на глаза. Основной проблемой неудачи посчитали тот факт, что все не успели собраться в единый кулак для нанесения максимального урона противнику. Рой заполнил отчет и отправил И’версу. На этом тема и заглохла…

И вот снова прозвучал сигнал тревоги. Но Рой сознательно не поехал. Он располагал информацией, относительно остальных бет, что прибыли с ним на планету. С прошлым куратором у него были более теплые отношения, в отличие от И’верса, так что он прекрасно знал, что другие агенты, за исключением его и ещё пары ребят, были мертвы. Сыворотка прикончила их. Но она не убивает мгновенно. Сначала появляются физические симптомы, затем психологические, а вот следом уже наступает смерть. Так что, не смотря на свое отличное самочувствие, Рой всегда мог прикрыться тем, что у него проявились первые физические симптомы, выражающихся в припадках и частичной неконтролируемой трансформацией.

Что же касается его дочери, то Ева так и росла обычным ребенком с не совсем обычной кровью. Её физическое состояние было превосходным. Рой подозревал, что она была где-то на полтора десятка процентов сильнее, быстрее и выносливее своих сверстников, однако, это не выходило за пределы человеческих возможностей. У тех же профессиональных спортсменов показатели были куда внушительнее. Ну и за все года – Ева ни разу ничем не болела. Её медицинская карта была бы девственно чиста, если бы Оливия не пользовалась своим