— Молодец, — весело улыбнувшись, произнёс Григорий. После того, как они преодолели несколько дней пути по лесу, настроение у него поднялось. Произошло это в первую очередь, потому что он перестал волноваться из-за погони, вероятность которой сильно отягощала парня морально. В особенности после того, как у него появилось два маленьких спутника.

— Ну а теперь, иди вон к тому ручью, — продолжил говорить Гриша, указав в направлении небольшого ручейка, возле которого до этого сидели гоблины. — Сам помойся и добычу помой. Вещи можешь не стирать. Если что кричи.

— Д-да господин, уже иду, — почти на бегу ответил Харон.

* * *

Ужин прошёл почти в семейной атмосфере, по крайней мере для детей, которые почти как неделю могли есть досыта и не переживать за то, что их кто-то поругает за съеденный ими кусок хлеба. Так ещё и Григорий к этому моменту превратился в довольно жизнерадостного парня. Как результат детишки полностью расслабились, перестав опасаться чего-либо.

Единственное, Харона ещё немного трусило, после пережитого днём стресса. Хотя виду он не показывал, по крайней мере, так ему казалось. Но в действительности, даже Ягалья заметила, что с братом что-то не так. Поэтому Гриша, как только все закончили ужинать и, помыв, убрали посуду, решил поговорить с детьми, чтобы немного успокоить их, а заодно настроить на предстоящее будущее.

— Ну что, страшно сегодня было увидеть живых гоблинов?

— Да, немного, — глядя куда-то вниз, протянул Харон, которому было стыдно признаваться, что ему было до чёртиков страшно.

— Правда, но ведь господин защитил бы нас, — немного удивившись ответу брата, произнесла Ягалья, которая ни секунды не сомневалась в Григории.

— Их было пятеро… — как-то неуверенно произнёс мальчик.

— Для кого-то их было целых пять, — в свою очередь заметил Гриша, — а для кого-то всего пять. Чувствуете разницу? — Но ответом парню послужили лишь два непонимающих взгляда. На что он, улыбнувшись, добавил, — а вы подумайте немного.

— Н-ну как я слышал, каждый гоблин, в бою, почти не уступает взрослому мужчине, — неуверенно промямлил Харон.

— Харон, но они ведь ростом почти как ты. Как они могут сражаться на равных с взрослым человеком? — Удивлённо и непонимающе прощебетала Ягалья.

— Твой брат в чём-то прав, — возразил девочке Григорий, — они действительно равны обычному взрослому. — Чуть помолчав и подумав, парень добавил, — но разве вы не слышали про уровни, про магию, про внутреннюю энергию?

— Да! Мама часто упоминала про это в сказках! — Сначала весело воскликнула Ягалья, но потом прямо на глазах погрустнела. От мыслей о матери, печаль тут же овладела ей.

— А окно системы вы хоть раз разглядывали? — Предпочитая отвлечь девочку от грустных мыслей, задал следующий вопрос Григорий. Но вместо Ягальи ответил Харон:

— Да господин, конечно. Но что толку от этого окна, если ты не авантюрист. Опыт за убийство домашней птицы и животных не особо прибавляется, а полноценно прокачивать уровни у нас попросту нет возможности.

— Ты всё правильно говоришь, но речь сейчас не об этом, — произнёс Григорий. — Главное то, что он у вас есть, как и у множества других людей. И каждый человек, может в нём отслеживать собственный прогресс развития.

— Да господин, это мне понятно, — с совершенно непонимающим взглядом смотря на Гришу, ответил мальчик. Девочка и вовсе промолчала, но, по крайней мере, она уже отстранилась от мыслей о матери, внимательно вслушиваясь в разговор.

— По вам и не скажешь, — усмехнувшись, заметил Гриша. — Но попробуем пойти немного дальше, — продолжил он. — Вы ведь понимаете, что у каждого человека отображаются разные показатели в интерфейсе? И у кого-то те же самые показатели будут во много раз больше чем ваши.

— Да господин, — всё ещё не понимая, к чему ведёт Григорий, ответил Харон. — Взрослый человек намного сильнее, чем я.

— Правильно. Но я о том, что между взрослыми людьми также есть колоссальная разница в силе. Неужели ты думаешь, что рыцарь по силе такой же как крестьянин?

— Ну рыцарь ещё вооружён и обучен. А также рыцари умеют пользоваться внутренней энергией, — чуть оживлённее произнёс Харон, зацепившись за очередной комплект знакомых истин.

— Если крестьянина одеть в доспехи и выдать ему меч, то даже так он и близко не будет стоять рядом с рыцарем, — усмехнувшись, произнёс Гриша. — Да и сами рыцари сильно различаются между собой. Большинство из них просто прокачивают внутреннюю энергию, и даже не пытаются ей овладеть в полной мере. — Добавил парень уже более серьёзно, предпочитая умолчать, про свой опыт сражения с рыцарями.

— Господин, а вы рыцарь или авантюрист? — Задал давно интересующий его вопрос Харон.

— А в чём по-твоему разница? — Решил ответить вопросом на вопрос Гриша.

— Н-ну, не знаю. Наверное, рыцари сильнее, — чуть замявшись, произнёс мальчик, на что Григорий чуть усмехнувшись, произнёс:

— Если честно, не всё так однозначно. Посуди сам, авантюристом может стать каждый, кто способен держать меч. А рыцарем лишь тот, кто умеет им владеть. Но в тоже время, это не означает, что нет авантюристов, которые сильнее рыцарей. И говоря начистоту, их достаточно много. К этому ещё добавь то, что многие рыцари становятся авантюристами. — Высказавшись, Григорий внимательно посмотрел на детей. Было видно, что они плохо понимают то, что он пытается им объяснить, поэтому он решил перейти к сути того, что хотел донести до них:

— Оставим пока всё это. Просто запомните, что я вам сейчас говорил. — Произнеся это, Гриша подумал, — видимо, чтобы понимать, что такое сила, нужно её сначала заполучить.

— Хорошо господин, — тем временем ответил Харон, полагая, что Григорий замолчал, ожидая его ответа.

— Куда важнее, определиться вам, кем вы хотите быть. Обычными людьми, как сейчас, или кем-то больше. — Спокойно произнёс Григорий, с интересом глядя на детей.

— Мой отец всегда говорил, рожденный зайцем, волком быть не может, — немного грустно, ответил Харон, не понимая, к чему Гриша ведёт.

— В волков я действительно не смогу вас превратить, — усмехнувшись, произнёс Григорий. — Но вот сильнее я могу вас сделать. Конечно при условии, что вы сами приложите к этому должные усилия.

— Господин, но зачем это вам? — Немного с недоверием спросил мальчик. Конечно, в глубине души, он безумно радовался Гришиному предложению, от чего у него даже глазки немного заблестели. Но в тоже время инстинкт самосохранения, заставлял его относиться к другим людям с недоверием.

— Зачем? — Задумчиво переспросил Григорий. — Да незачем. Впрочем, мне незачем было и вас с собой брать, да и вообще помогать вам. Тебе самому-то не кажется, что это ещё та морока, возиться с двумя крестьянскими детьми. — Несмотря на жёсткость