из города [Коско] люди и жители соседних селений, узнав, что принц Вира-коча Инка вернулся защищать дом Солнца, собирались по пятьдесят и по сто [человек], и столько, сколько могли собраться вместе, шли умирать вместе с принцем, и, видя развернувшееся сражение, они вступали в него с громкими воплями; шума создавалось гораздо больше, чем было людей. Из-за этого нового подкрепления чанки потеряли веру в победу, считая, что [у противника] гораздо больше людей, и теперь, и позже они сражались скорее, чтобы умереть, нежели победить. Инки, будучи людьми, которые умели возвеличивать свои дела [разными] сказками и ложными свидетельствами, восходившими к Солнцу, видя так много подкреплений, хотя и малочисленных [по составу], не захотели упустить этот случай, решив воспользоваться им с тем умением, которое они проявляли в подобных делах. Они громко начали кричать, что камни и кусты тех полей превращаются в людей и идут сражаться на стороне (en servicio) принца, ибо Солнце и бог Вира-коча так им приказывали. Чанки, будучи людьми верующими в [подобные] сказки, сильно пали духом от этой новости, и она произвела тогда и потом производила весьма достоверное впечатление на простых людей того королевства, как об этом говорит отец фрай Херонимо Роман во второй книге [своего труда] Государство Западных Индий, глава одиннадцатая, рассказывая об этом сражении, как это дословно следует дальше: «Таким образом, поле [сражения] осталось за инкой; по сей день индейцы говорят, когда речь идет о том храбром сражении, что все камни, находившиеся на том поле, превратились в людей, чтобы воевать за них, и что все это сделало Солнце, чтобы исполнить слово, данное храброму Пачакути Инке Йупанки, ибо так тоже именуют этого храброго юношу». Досюда [слова] того любознательного исследователя государств [Нового Света], который в указанной и в следующей главах коротко касается многих вещей, о которых мы рассказали и расскажем, [повествуя] о королях Перу. Отец учитель Акоста также пишет [о] призраке Вира-коче, правда, он путает имена королей того времени; он рассказывает и о сражении с чанками и о других вещах – и мы это расскажем о том принце, – хотя [Акоста] делает это довольно путанно и кратко, подобно большинству сообщений, которые индейцы передавали испанцам, [что отражало] языковые трудности и утрату традиционных сказаний об их истории. Они путанно передают их смысл, порядок и время. Но, как бы он ни писал об этом, я считаю важным включить сюда то, о чем он говорит, чтобы было видно, что не я придумываю сказки, а что их придумали мои родичи, и что они также стали достоянием испанцев, но не с пеленок и не с [грудным] молоком, как это случилось со мной.

Его преподобие дословно говорит следующее в шестой книге, двадцать первая глава: «Пачакути Инка Йупанки царствовал шестьдесят лет и многое завоевал. Начало его побед связано [с тем], что его старший брат, который обладал властью при жизни своего отца и по своей воле вел войны, был разбит в сражении, которое он вел против чангов, каковыми являлся народ, владевший долиной Антагуайлас, которая находится в тридцати лигах от Коско по дороге на Лиму; и, будучи так разбит, он отступил с немногими [своими] людьми. Видя это, младший брат Инка Йупанки, чтобы стать господином, придумал и рассказал, что, когда он пребывал в одиночестве и страшной тоске, с ним заговорил Вира-коча-творец и он жаловался ему, что, будучи всеобщим господином, и творцом всего [мира], и создателем неба, и Солнца, и мира, и людей, и [хотя] все было ему подвластно, ему не оказывали должного послушания, что [люди] предпочитали поклоняться одинаково Солнцу, и грому, и земле, и другим вещам, [хотя] они обладали лишь теми достоинствами, которые он им дал; и он сказал ему, что на небе, где он пребывал, его называют Вира-коча Пача-йачачик, что означает всеобщий творец. И чтобы поверили, что это была правда,  несмотря на то что он был один,  пусть он не сомневается, что этим своим именем он сотворит людей, которые принесут ему победу против чангов, хотя их было столько и они побеждали, и он сделает его господином, ибо люди, которых он пришлет, будут невидимы и помогут ему. И случилось так, что с этим призывом он начал творить людей, и собрал их огромное число, и добился победы, и [младший брат] стал господином и отнял власть у своего отца и у своего брата. И после той победы он постановил считать Вира-кочу всеобщим господином, и чтобы статуи Солнца и грома почитали бы и кланялись ему. И после того времени Вира-коче установили более высокую статую, чем Солнцу, и грому, и другим гуакам. И хотя этот Инка Йупанки отвел чакры, земли и скот для Солнца, грома и других гуак, он ничего не выделил для Вира-кочи по той причине, что, являясь всеобщим господином и творцом, он не нуждался в этом.

После победы над чангами он объявил своим солдатам, что не они победили [врагов], а некие бородатые люди, которых направил к нему Вира-коча и которых никто, кроме него самого, не мог видеть, и что потом они превратились в камни, которые следовало найти, а что узнает он их сам. И, таким образом, он собрал с гор огромное количество камней, которые он сам отобрал и превратил в гуаки, и они поклонялись им, и приносили жертвы, и называли их Пурураука; с великой набожностью они брали их [с собой] на войну, считая обеспеченной победу при их помощи, и такой сильной оказалась эта выдумка и фантазия того инки, что с ней он одержал замечательные победы», и т. д. Досюда [слова] учителя Акосты, а согласно тому, что говорит его преподобие, это одна и та же сказка. Утверждение, что Вира-коче поставили более высокую статую, чем Солнцу, является новым изобретением индейцев, чтобы польстить испанцам разговором о том, что им был дан более высокий и более уважаемый бог, чем тот, которого они имели, [но] это было не так, ибо у них было только два божества, каковыми являлись Пача-камак, не виденный и не познанный, и Солнце, видимое и общеизвестное [божество]. Вира-кочу и остальных инков они считали сыновьями Солнца.

Глава XIX. Великодушие принца инки вира-кочи после победы

Видя, что враги слабеют, инки все вместе взывали к имени дяди принца, призрака Инки Вира-кочи, ибо так он им приказал; в стремительном порыве они окружили противника и стали уничтожать его. Они убили их огромное число, а те немногие, что остались [живы], повернули к ним спины, изо всех сил стремясь