индейцев не были чем-то новым; отличительной чертой мирной политики Гранта была ее срочность. То, что в прежние времена казалось делом нескольких поколений, в 1870-х годах требовало немедленного выполнения. Если Соединенные Штаты не преобразуют индейцев, многие американцы считали, что они исчезнут, уничтоженные неумолимым продвижением американской нации (и были некоторые американцы, которые были счастливы видеть, как это происходит).11

Комиссар по делам индейцев Эли Паркер стал одной из жертв запутанной борьбы за индейские дела. Он никогда полностью не доверял реформаторам из Совета комиссаров по делам индейцев; они тоже не доверяли ему. Индейский интеллектуал и активист, он стремился действовать в рамках ограничений, налагаемых американской властью, и использовать инструменты большого общества - договоры, школы, законы, церкви, политику и добровольные организации - чтобы позволить индейцам сохранить уменьшенные, но жизнеспособные и самобытные сообщества в рамках большой нации. Он потерпел неудачу. Совет комиссаров по делам индейцев обвинил его в мошенничестве - очевидно, ложном - и вынудил уйти в отставку в 1871 году.12

Его сменил, казалось бы, вездесущий Фрэнсис Уокер. Уокер ничего не знал об индейцах, но желание остаться в Вашингтоне, чтобы продолжить работу над Статистическим атласом, заставило его согласиться на назначение комиссаром по делам индейцев. В 1873 году он опубликовал "Индейский вопрос", версию своего ежегодного отчета; это был один из самых леденящих душу документов конца девятнадцатого века. Полный статистики, расчетов, анализа конкретных социальных и политических примеров и излучающий уверенность в прогрессе человечества, он был квинтэссенцией либерализма. Она апеллировала к рациональной филантропии и ограничениям на способность государства применять насилие, но при этом делала либерального реформатора пугающей фигурой. Хотя лишение индейцев собственности было валютой эпохи, Уокер, к его чести, хотел оставить индейцам достаточно средств для создания процветающих домов. Пугающей была цена, которую он требовал в обмен.13

Современный индейский вопрос", - пояснил Уокер, - делится на две части: первая - "Что делать с индейцем как с препятствием на пути национального прогресса?" и вторая - "Что делать с ним, когда он перестанет противостоять или препятствовать расширению железных дорог и поселений?". В сущности, первый вопрос касался индейцев как препятствия для белого домохозяйства. Второй вопрос касался создания правильных индейских домов.14

Первая часть вопроса Уокера все еще звучала, когда он его задавал. Хотя он считал, что в 1873 году не более шестидесяти четырех тысяч индейцев активно сопротивлялись или могли сопротивляться американской экспансии, Уокер не преуменьшал опасности, которую они представляли. Цитируя оценки Шермана и других генералов, он писал, что боевые действия, последовавшие за резней Чивингтона у Сэнд-Крика в 1864 году, привели к уходу восьми тысяч солдат, которые в противном случае сражались бы против Конфедерации. Сотни американских солдат и множество пограничных поселенцев погибли, чтобы убить пятнадцать или двадцать воинов "ценой более миллиона долларов за штуку". Точность цифр была менее важна, чем вывод о ненужности, "бесполезности и дороговизне" таких индейских войн. 15

Мир любыми средствами - таков был ответ Уокера на первую часть индейского вопроса. Мир позволил построить железные дороги, а чтобы индейцы не мешали американскому прогрессу, подход Уокера сыграл важную роль. Американцы были - или, скорее, "англосаксы" были - цивилизованными, индейцы - "дикими". Они были "дикими людьми", и, как и в случае с дикими зверями, лучшей политикой было "то, что проще или безопаснее всего" в данной ситуации. Что делать с индейцами после их завоевания - это моральная проблема, но завоевание индейцев - нет. Индейцы "не имеют права препятствовать заселению этого континента расой, которая обладает не только способностью завоевывать, но и склонностью улучшать и украшать землю, которая по его вине остается дикой".16

Уокер, как и Шерман и руководители железных дорог, верил, что железная дорога обеспечит средства для покорения индейцев. Он считал, что в краткосрочной перспективе уязвимость белых поселенцев требует "временного сотрудничества с враждебными дикарями", сохранения для них больших резерваций и предоставления им аннуитетов как способа защиты железных дорог и поселенцев. Но это было лишь временное решение. Через несколько лет, когда американцы обзаведутся домами, самые могущественные индейские народы будут "брошены в полной беспомощности на милость правительства". Разумная политика уступок" сдерживала бы "все опасные индейцы" до тех пор, пока "рост численности населения не сделает их неспособными на злодеяния". Временно кормить индейцев в больших резервациях было дешевле, чем воевать с ними. Удерживать их в резервациях должны были военные; они должны были преследовать всех индейцев, которые осмеливались их покинуть.17

Остальная часть статьи Уокера была перспективной. Уокер отверг доводы о том, что индейцы обречены на исчезновение, являются непримиримыми дикарями или приобретут только недостатки белых и ни одного из их достоинств, приведя доказательства того, что значительное большинство индейцев "сейчас либо цивилизованы, либо частично цивилизованы". Особый акцент он сделал на чероки - "имеющих право быть причисленными к цивилизованным общинам" - как пример будущего успеха.18

Уокер призвал сделать политику резерваций "общей и постоянной политикой правительства... ...отделить индейцев от белых ради блага обеих рас". Альтернативой, опасался он, станет расовое смешение и появление на Западе населения, произошедшего от белых отцов и индейских матерей. Лишенные земли, оставшиеся индейцы превратились бы в группы тех, кого он называл американскими цыганами - людей без гражданских прав и постоянного жилья, разбивающих лагеря на границах американских поселений. Однако резервации, которые предлагал Уокер, не были теми, которые гарантировались племенам по договору. Их было слишком много и они были слишком неудобно расположены; вместо этого индейцы должны были быть сконцентрированы. Для Великих равнин он придумал две резервации: существующую Индейскую территорию и вторую на северных равнинах. В пределах этих резерваций правительство будет защищать индейцев от вторжения белых и обеспечивать их всем необходимым, но индейцам будет запрещено покидать их. Правительство будет осуществлять "жесткий реформаторский контроль", требуя от них "учиться и практиковать промышленные искусства". Право правительства на это вытекало из "высшего закона общественной безопасности", который позволял ему наказывать нищих и сажать в тюрьму преступников. Уокер мог так бесцеремонно причислять индейцев к нищим и преступникам - против чего Север горячо возражал, когда южане пытались сделать то же самое в "черных кодексах" Юга, - потому что индейцы не были гражданами и не обладали никакими правами или привилегиями гражданства.19

Уолкер представил политику мира как моральное обязательство и форму филантропии. Соединенные Штаты были обязаны признать статус индейцев как "исконных обитателей и владельцев практически всей территории, входящей в наши пределы". Продвижение американцев лишило их существующих средств к существованию и отрезало от необходимых ресурсов. Американцы не могли просто лишить их собственности. Уокер подчеркнул, что американцы взяли на себя долг и обязательства перед индейцами, и что