С другой стороны, тот факт, что после вступления Турции в НАТО ее спецслужба оказалась тесно связана с американской и играла при этом далеко не первую скрипку, не были какой-то великой тайной. Много лет эти отношения осуществлялись через Генеральный штаб, а политические власти оставались в положении наблюдателя. А между тем разрешение на создание базы в Синопе, которой распоряжалось ЦРУ, давали именно политические власти, а не НРО; соглашения о строительстве баз, иногда оформленные простым обменом письмами, были по большей части достигнуты в конце 1950-х годов, в период правления Демократической партии.

Последняя акция «младотурок»

1998 год был важным годом для Национальной Разведывательной Организации. Процесс, запущенный военным меморандумом 28 февраля 1997 года (так называемый «постмодернистский переворот»), закончился вынужденной отставкой премьер-министра Неджметтина Эрбакана; новое коалиционное правительство сформировал лидер Партии Отечества Месут Йылмаз. Тогда же подошел к концу срок полномочий главы НРО Сёнмеза Кёксала (назначенного в свое время на этот пост Сулейманом Демирелем).

Кто должен был прийти ему на смену? Военные, воодушевленные своей удачей, готовили почву для того, чтобы снова назначить кого-нибудь из армии. Самым очевидным кандидатом был начальник разведки Генерального штаба Февзи Тюркер. Внутри самой НРО самыми сильными претендентами считались Микдат Алпай и отправленный при Кёксале в Мюнхен Джеват Онеш. Обсуждались и другие штатские кандидатуры, не имеющие отношения к НРО, среди которых были кадровый дипломат Дженк Дуатепе, возглавлявший разведывательный отдел министерства иностранных дел, и банкир, генеральный директор связанного с армией пенсионного фонда OYAK Джошкун Улусой, который, по всей видимости, был вторым кандидатом военных.

В этой ситуации «младотурки» приняли общее решение: если главой НРО будет назначен кто-то извне, они все уйдут в отставку.

Это был, можно сказать, пассивный мятеж.

В результате внешние кандидаты отпали, но появился еще один внутренний. Этим кандидатом был Шенкал Атасагун, глава британской резидентуры НРО, с которым премьера Йылмаза познакомил во время визита в Лондон журналист, а ныне депутат Меджлиса от НРП Тунджай Озкан.

На этом этапе выбор нужно было сделать между Алпаем и Атасагуном; Онеш в любом случае должен был остаться в Мюнхене.

Йылмаз предпочел Атасагуна. После долгих переговоров Алпай согласился остаться вторым человеком в НРО, заместителем Атасагуна, при условии, что тот не будет трогать другие ключевые фигуры в руководстве. Так Шенкал Атасагун стал первым гражданским главой НРО, сделавшим карьеру в самой организации, все руководство которой при нем состояло из учеников Фуата Догу.

Жесткая критика изнутри НРО

Мехмет Эймюр, один из «младотурок» Догу, многие годы публиковал на сайте atin.org статьи, в которых критиковал отношения, сложившиеся внутри НРО. Махир Кайнак, также пришедший в организацию при Догу и уволившийся после военного переворота 1980 года, тоже критиковал НРО в печати и на телевидении. И даже Джеват Онеш, пусть и не затрагивая напрямую НРО, подвергал критике государственную политику, в особенности в том, что касается курдского вопроса и проблемы терроризма, и продолжает это делать по сей день.

Однако вся эта критика блекнет по сравнению с заявлением, сделанным 9 ноября 2016 года на заседании комиссии по расследованию попытки государственного переворота 15 июля Эмре Танером. Танер сам в свое время возглавлял НРО и по этой причине стал мишенью засевших в правоохранительных органах и судах сторонников Фетхуллаха Гюлена, которые 7 февраля 2012 года пытались привлечь его вместе с Хаканом Фиданом и Афетом Гюнешем к уголовной ответственности за переговоры с Рабочей Партией Курдистана.

Вот самое важное из того, что сказал Танер:

«До 1992 года [то есть до того, как Демирель назначил главой НРО Сёнмеза Кёксала] Национальной Разведывательной Организацией управляли военные. После 1992 года начался процесс отхода от этой системы, продолжающийся до сих пор. Говорят, что этот процесс стал причиной ослабления НРО, которое связано также с деятельностью организации Гюлена (ФЕТО). Это не соответствует действительности.

События 15 июля преподали нам много уроков. Этого не может не увидеть даже слепой. Грызня до добра не доведет. Мы должны трезво взглянуть на свои ошибки, как подобает мужчинам. Мы не справились со своими обязанностями. Наша секретная служба не смогла предотвратить попытку переворота 15 июля.

Вот уже пятьдесят один год говорят о плохом качестве разведывательной информации, которую предоставляет НРО. Отчасти это правда. Недостатков хватало всегда. Однако плохое качество информации проистекает из плохого качества организации. Это относится не только к службам безопасности и разведки, но и к органам исполнительной власти. (…) Если вы не устраните организационные недостатки, то не сможете улучшить качество разведывательной информации, как не могли сделать это предыдущие пятьдесят с лишним лет».

Один из недостатков, о которых говорил Танер, заключался в том, что спецслужба не была подотчетна какому-то одному должностному лицу в системе государственной власти.

Этот вопрос, похоже, был урегулирован после референдума 16 апреля 2017 года, на котором граждане Турецкой республики проголосовали за переход к президентской системе правления. Уже 25 августа того же года, когда и фактически, и на деле продолжала действовать парламентская система, НРО ранее всех других государственных органов был подчинен напрямую президенту.

Глава НРО Хакан Фидан[534] отчитывается исключительно перед президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом, тогда как раньше был обязан предоставлять информацию последовательно премьер-министру, президенту, начальнику Генерального штаба и генеральному секретарю Совета национальной безопасности.

У такого положения дел есть как сильные, так и слабые стороны.

Среди сильных сторон самая главная – сохранность информации. Как я писал в «Книге про интриги для пытливых умов», «тайна – это то, что знает один человек. Секрет известен двоим. Трое – это уже слишком много. Таков закон».

С другой стороны, такая система ослабляет механизмы внутреннего контроля. В этой книге были приведены примеры того, как советских шпионов в ЦРУ вычисляла ФБР, а агентов Штази в западногерманской внешней разведке БНД – западногерманская же контрразведка ФВОК.

Централизация механизмов принятия решений в какой-то степени повышает быстроту и эффективность этих механизмов, но чрезмерная централизация их ослабляет, хотя кажется, что, наоборот, усиливает; в чрезвычайных обстоятельствах оказывается, что не осталось никаких вспомогательных конструкций, на которые можно было бы опереться.

От Фуата Догу к Хакану Фидану

Назначение Хакана Фидана главой НРО в 2010 году стало новым поворотным моментом в истории этой организации. Представители того поколения, которое принимал на работу Фуат Догу, начали занимать руководящие должности после 1992 года, при Сёнмезе Кёксале.