Игра на самом деле называлась «Траханые Лошаки», и Блажка играла в нее только на сухой твердой земле, но Оллал не нужно было об этом знать.

– А если они меня свалят? – спросила девочка неуверенно.

– Тогда промокнешь. Так что если не хочешь мыться – тебе придется бороться за то, чтобы остаться грязнулей.

Первым их заметил Баламут: он даже слегка распахнул глаза, словно не мог поверить увиденному.

– Э-э… к нам присоединяется вождь.

Прежде чем остальные успели в полной мере это осознать, Блажка уже подступила вплотную. Мальчишки-полукровки, сидевшие на Ублюдках, не тратили времени на нерешительность и сразу погнали своих бугаев на свеженьких противников. Блажка почувствовала, как Оллал отшатнулось от их боевого рвения.

– Вперед! – крикнула она и выкинула ногу вперед под водой, пытаясь нащупать Тоуро. А когда нашла, подцепила его лодыжку и потянула на себя. Сопляк взвизгнул, падая с громким всплеском и роняя своего наездника.

– Вождь грязно дерется! – воскликнул Баламут, смеясь.

Овес попятился от Блажки.

– Ты и понятия не имеешь насколько.

Оллал уже хихикала, протягивая руки к мальчишке, сидевшему на Баламуте.

– Я не буду поддаваться только потому, что ты мой вождь, – заявил Баламут с дерзкой усмешкой.

– Хорошо, – ответила Блажка. – Буду знать, что мой голос за тебя не был ошибкой.

Баламут стоял на ногах уверенно, его наездник был сама агрессия. Неумелые толчки Оллал легко парировались. Зная, что у его парня преимущество, Баламут пошел в наступление и ему даже хватило наглости потянуться к Блажкиному бедру под водой, чтобы попытаться сдвинуть ее ногу. Она ускользнула от него и отошла на шаг, чтобы немедленно вновь двинуться в наступление.

– Баламут. – Она потянула себя за подол рубашки, чтобы промокшая ткань тесно прижалась к телу. – Все ещё видишь меня своей мамкой?

Он опустил глаза, завороженный просвечивающейся плотью. Один шаг и крепкий толчок – и отвлеченный полукровка потерял равновесие. И он, и его наездник, подняв кучу брызг, рассмеялись.

Блажка повернулась к Овсу.

– Остались только мы с тобой.

– На меня сиськи не подействуют, сестричка.

– Я побеждала тебя в эту игру еще до того, как они у меня выросли.

Мальчик-полуорк забарабанил Овса по голове.

– Вперед на них!

Трикрат усмехнулся и рванул вперед, подняв целую волну, лишь раз проведя своей ручищей по воде.

Блажка отскочила назад и мотнула головой, чтобы стряхнуть воду с лица. Затем по-крабьи сместилась вправо, вынудив Овса прекратить движение по инерции и развернуться. Шлепнув по воде, она тоже послала брызги, заглушив ими свой голос, чтобы переговорить с Оллал. И изложила ей свой план.

Они вместе двинулись противникам навстречу. Мальчик, оседлавший Овса, был крупнее Оллал, а на плечах трикрата выглядел еще внушительнее. Девочке будет непросто до него дотянуться, не говоря уже о том, чтобы его повалить. Зато она могла дотянуться до бороды Овса.

И как только они подобрались достаточно близко, Оллал схватила мокрую копну – точно по Блажкиному указанию. Овес удивленно хмыкнул и попытался вырваться, но хватка девочки была крепкой. Не замечая бедственного положения своего бугая, мальчик-полукровка стал рьяно толкать Оллал и сбросил бы ее десять раз, если бы она не держалась за Овса. Блажка даже сквозь бурлящую воду и крики Овса слышала гогот с берега. Трикрат попытался навалиться на Блажку, но она отступила назад. Затем попытался сбить ее с ног – она уклонилась, отведя его ручищи подальше от себя.

– Вот же цепкая обезьянка! – пожаловался Овес.

Блажка улыбнулась во весь рот.

– Сбрасывай ездока, Большой Ублюдок, и она отпустит.

Овес продержался еще мгновение, а потом, бросив «Эх, черт», расправил плечи, сбросив своего наездника. Потрясенный мальчишка испустил писк и с грохотом рухнул в воду.

Оллал тотчас отпустила бороду и взметнула руки в воздух, в ответ толпа снова возликовала.

Когда смех и свист утихли, Овес ухмыльнулся Блажке.

– Я еще на ногах, так что хочу еще один бой, – сказал он.

– Что думаешь, Оллал? – спросила Блажка.

– Да!

– Похоже, у тебя есть шанс.

– Только дайте мне свежего ездока.

Улыбнувшись шире, Овес повернулся и устремился к берегу. Увидев, что он приближается, Жрика встревоженно поднялась.

– О нет! Даже не думай!

Но Овес схватил не полурослицу. Он поднял Пролазу, усадил его на свои мощные плечи и направился обратно к пруду.

– Идрис, чтоб тебя! – крикнула Берил. – Ему нельзя мочить повязки!

– Он не будет, – ответил Овес уверенно. – Он не намочит.

Зайдя в воду, трикрат снял с головы промокший платок и повязал вокруг подбородка. Он мог бы и не подмигивать – Блажка сама знала, каков его план. Пролаза не мог намокнуть. А Оллал по-прежнему нужно было искупаться. Подняв и опустив брови, Блажка согласилась вступить в заговор. Они приблизились друг к другу, изображая бой ради своих ездоков. Но продолжать это слишком долго они не могли – иначе Пролазина повязка намокла бы от одних брызг, и тогда Берил заживо спустила бы с них шкуры. Оллал была старше его на несколько лет, но ни у одной человеческой девочки не могло быть серьезных шансов против даже маленького троекровного. Без посторонней помощи ее быстро оттолкнули назад – Блажка только убедилась, чтобы она не шлепнулась слишком сильно.

Очутившись в воде, Оллал заулыбалась.

– Отлично боролась! – похвалила ее Блажка, подавая руку.

Пролаза, сидя на Овсе, весь сиял, купаясь в хвалебных криках с берега и со стороны плавающих детей.

– В следующий раз его завалим, – сказала Блажка.

– Сейчас! – воскликнула Оллал.

Овес уже относил Пролазу обратно, туда, где ждали Берил с Колючкой – обе напряженно следили за трикратом. Матери хотелось его выпороть. Колючке – потрахаться.

Блажка беспомощно пожала плечами.

– Похоже, придется подождать следующего раза.

Разочарование Оллал продолжалось всего миг. Потом одна из девочек-найденышей подплыла к ней и плеснула водой в лицо, и они с неистовыми криками умчались прочь.

Блажка, улыбнувшись, воспользовалась моментом, чтобы умыться.

– Вождь?

Это был голос Баламута, очень неуверенный. Подняв глаза, она увидела его в нескольких шагах, ближе к берегу. Он указывал рукой куда-то в сторону.

На краю озера стоял эльф, на плечах его висела крупная лань, а в руке он держал лук, из которого, вероятно, ее убил. Теперь все стали его замечать, и веселья поубавилось. Те, кто находился на берегу, ближе всех к эльфу, немного попятились, но он не обращал на них внимания. Он стоял молча, выжидая, и смотрел только на Блажку.