потому, что Базел этим не интересовался или не старался участвовать в жизни шхуны. Просто Конокрад видел в судне лишь средство передвижения, тогда как Брандарк смотрел глубже. Базел научился повиноваться приказам опытных моряков, зато Брандарк понял, почему отдаются именно эти приказы.

Холдерман наблюдал, как два градани беседуют, склонившись головами друг к другу, пока вода, брызгающая на палубу, подбирается к их ногам. Он не разбирал слов за шумом ветра и волн, за скрипом и стоном рангоута, за тонким пением такелажа. Но он достаточно часто слышал их разговоры, чтобы понять, о чем они разговаривают сейчас. Он покачал головой.

Жители Марклыков знали о градани больше других, поскольку прямо через пролив от островов обитал клан градани Дикого Плеса. Несмотря на присущую им ярость в битвах и страсть тащить все, что только не было прибито к месту гвоздями, дурная слава градани Дикого Плеса была ничем по сравнению с молвой, которая шла о Конокрадах или Кровавых Мечах, родном клане Брандарка. Команда «Штормовой плясуньи» была наслышана об их дикости и злобе задолго до того, как Базел и Брандарк ступили на борт. На самом деле кто угодно в Норфрессе (за исключением, может быть, некоторых кочевых племен пустыни) слышал о Конокрадах и Кровавых Мечах и никто не желал иметь с ними дела.

Каждый раз, когда Холдерман глядел на пассажиров шхуны, его мучил один и тот же вопрос. Они вечно подначивали друг друга, отчего на первый взгляд их очевидно крепкая дружба казалась несколько странной, но это все. Значит, размышлял Холдерман, о градани болтают вздор, точно так же как и о его народе. И все же оставалось неясным, почему эти двое так… разительно отличаются от сложившихся о градани представлений.

В первую очередь это касалось Брандарка. Кровавые Мечи, конечно, были знакомы с цивилизацией, но Брандарк обожал кружевные рубахи и вышитые безрукавки, достойные какого-нибудь Пурпурного Лорда. Более того, он оказался самым образованным человеком на борту «Плясуньи», хотя и был самоучкой. И в довершение ко всему, он был неплохим музыкантом. Несмотря на нехватку двух пальцев, он бойко наигрывал разухабистые морские песни, но мог и часами смотреть на огонь лампы, извлекая из своего инструмента нежные, чарующие мелодии. К несчастью, голос у него был никуда не годный. Даже ближайший друг не назвал бы его приятным, и Холдерман был почти рад, что это так. С градани-ученым и градани-щеголем было довольно сложно примириться, но еще сложнее было осознать, что среди Кровавых Мечей встречаются менестрели.

Хотя, с другой стороны, согласиться с этим было даже проще, чем понять, что Конокрад может быть избранником Томанака. Когда в бухте Борталык огромный голый градани забрался на палубу и спокойно заявил, что он избран богом, Холдерман, как и остальные члены команды шхуны, мог лишь усмехнуться. Эти слова показались нелепыми, если не сказать богохульными, ведь ни один Бог Света не избирал себе помощников из градани вот уже двенадцать столетий, с момента Падения Контовара. Даже ребенок знал, что градани были передовыми войсками предателей из Карнадозана в войне, что привела к гибели империи, правившей Южным континентом Орфрессы. Именно поэтому представители остальных рас избегали их и не доверяли им, а нередко и ненавидели. Да, из-за этого и из-за бешеных приступов жажды крови, которую народ Базела называл «ражем». Кто захочет дружить с огромным варваром, который в один прекрасный миг может разорвать тебя на клочки без всяких видимых причин?

Холдерман допускал, что не следует особенно доверять расхожим мнениям, но и поверить в то, что Томанак Орфро, Бог Войны, Держатель Весов Орра, Меч Света, Судья Князей, главнокомандующий армиями Света, избрал себе помощника из столь ненадежного народа он никак не мог. Но Томанак поступил именно так. Доказательством служила и сила, заключенная в клинке Базела, и то, как ожесточенно преследовали его Пурпурные Лорды, которых капитан Пичеллоу ненавидел всеми фибрами души. Этим объяснялась и готовность, с которой капитан «Штормовой плясуньи» согласился принять на борт и Конокрада, и его товарища и доставить их в Белхадан. Не то чтобы капитан Пичеллоу отказался бы помочь кому-то, кому угрожали Пурпурные Лорды, но при любых других обстоятельствах он потребовал бы плату за проезд, в конце концов, он был марклыкский карлик. Но с Базела он отказался взять даже медный грош.

Он, правда, предоставил градани самим грузить на борт их пожитки, но в остальном выказывал им величайшее уважение. Они с Базелом часто беседовали по вечерам. Никто, за исключением, может быть, Брандарка, понятия не имел, что они так горячо обсуждают, но всем была известна глубокая преданность Пичеллоу Кортрале, богу моря. Хотя даже самые верные поклонники божества признавали, что он не обладает особенной мудростью, он все-таки был младшим братом Томанака и его могущественным союзником. Поэтому не было ничего удивительного в том, что один из приверженцев Кортралы стремится побеседовать с новым избранником Бога Войны. Особенно с тем, кто так нуждается в совете, как Базел Бахнаксон.

И теперь, наблюдая за двумя градани, глядящими из-под руки на приближающиеся горы, Холдерман сам коротко, но искренне помолился за них. Конечно, его молитва не имеет той силы, что молитва капитана, но и она пригодится двум пассажирам «Плясуньи», когда они сойдут на берег в Белхадане.

Глава 1

– Итак, Вейжон, ты готов?

В тоне вопроса угадывалась насмешка. Золотоволосый юноша, стоявший у зеркала в холле дома Ордена в Белхадане, быстро обернулся. Легкий румянец разлился по его щекам, когда он уловил иронию в голосе говорившего, но он вежливо наклонил голову.

– Да, сэр Чарроу.

Голос молодого человека прозвучал ровно, но на лице отразилось раздражение. Неявное, почти незаметное, просто челюсти немного напряглись, о нем можно было скорее догадаться, чем увидеть глазом. В его вежливых словах послышалось лишь слабое эхо недовольства. Сэр Чарроу Малакай, рыцарь-капитан Ордена Томанака и глава Дома Ордена в Белхадане, подавил вздох, гадая, заметил ли сам юноша этот оттенок недовольства. За годы службы в Ордене сэр Чарроу перевидал множество тщеславных юнцов, на самом деле гораздо больше, чем ему хотелось бы. По счастью, в Ордене Томанака отлично умели справляться с подобными качествами в характере братьев. Однако в случае с этим молодым человеком все пошло не так, как должно было бы.

– Отлично, сынок, – произнес капитан с мягким упреком и был вознагражден потемневшим румянцем на щеках юноши. Каким бы ни был Вейжон, дураком его назвать было нельзя. Упрек он уловил, хотя и не понимал вызвавшей его причины. – Это очень важный день