— Тогда ты захочешь посмотреть новости в восемь часов.

Мои брови сходятся, и я хмуро поджимаю губы.

— Что ты сделал?

— Я еще не сделал этого, но собираюсь. — Он щелкает меня по носу, и я шиплю в ответ, отбивая его руку. Его улыбка растет, захватывая его покрытое шрамами лицо и освещая его глаза цвета инь-янь.

Господи, его улыбка чертовски опасна. Она легко останавливает мое сердце.

— Восемь часов, мышонок. Мне будет обидно, если ты пропустишь его.

* * *

— Ты не можешь сидеть там, Адди! Ты будешь сидеть прямо на коленях у Бейна. А он ужасно костлявый, так что ему будет не очень удобно.

Моя задница выскочила в воздух, подвешенная над моим кожаным диваном, когда она останавливает меня.

«Ну, ладно», — вздыхаю я, немного устав избегать своей чертовой мебели потому что воображаемые друзья Сибби сидят на ней повсюду. Они что, не могут стоять? Это не то чтобы их невидимые ноги устали.

Я выпрямляюсь, и Сибби громко задыхается, заставляя меня подпрыгнуть и чуть не уронить свое вино.

«Что?» спрашиваю я, встревоженная, ища на диване паука или что-то в этом роде.

Меня они не пугают, но Сибби, как правило, превращается в еще более маленького ребенка когда появляются жуки.

«Мне так жаль, Адди. Бэйн схватил тебя за задницу. Бэйн, не делай этого! Зейд убьет тебя, понимаешь? У него яйца в узел завязываются, когда люди трогают ее».

«Яйца в узел?» пробормотала я, одновременно смущенная и совершенно охреневшая. Я неловко показываю большой палец через плечо, когда она продолжает ругать Бэйна.

«Пойду-ка я сюда», — бормочу я, немного обеспокоенный. Я включаю телевизор и переключаю на восьмой канал. Они снова трубят о Ксавье, и я тут же покрываюсь испариной, ожидая, что на экране появится моя фотография как интересующего меня человека.

Думаю, если бы это было так, полиция уже постучалась бы, но мое беспокойство все равно берет надо мной верх.

Сделав большой глоток вина, я смотрю на время на своем телефоне и отмечаю что сейчас 7:59 вечера. Если я знаю Зейда, что бы он ни собирался сделать, он будет вовремя. Восемь в точку, с точностью до секунды.

Я делаю еще один глоток, закатывая глаза, когда рука Сибби скользит по ее бедру, задирая ее черное платье в горошек, а затем продолжает шлепать по собственной рукой, крича на Мортиса за то, что он пытался приставать к ней у меня на глазах. Она становится лучше в том, чтобы держать сексуальную активность при себе.

Мое сердце замирает, когда изображение репортера на экране телевизора начинает проскакивать, а затем превращается в помехи, после чего обрывается. Я задыхаюсь, когда изображение мужчины заменяет репортера, его черный капюшон надвинут на голову, а лицо закрыто знакомой черной маской с драматическим хмурым взглядом и прорезями для глаз.

Ни хрена себе.

Медленно, я встаю, мой рот открыт, когда я подхожу к телевизору.

— Приветствую вас, американцы, — начинает Зейд, и мои брови подпрыгивают, когда я слышу, какой ненормально глубокий у него голос. Он изменил его. — В свете исчезновения нефтяного магната, Ксавьера Делано, это сообщение для полиции, всех правительственных чиновников и, как всегда, народа этой страны.

Зейд скрестил руки в черных перчатках, похоже, устраиваясь поудобнее.

— Ксавьер Делано покупал молодых женщин в качестве сексуальных рабынь у торговцев людьми, а затем убивал. их, когда ему это надоедало. Я опубликовал все доказательства этого в Интернете. На фото выше — несколько женщин, которых он покупал, пытал, насиловал и убивал. Запомните их имена. Я запомнил. В честь всех женщин, которые потеряли свои жизни из-за этого человека, я взял дело в свои руки. Ксавье Делано не пропал без вести. Он мертв.

Зейд наклоняется вперед и качает головой. Жуткая жуть пульсирует радиоволны, исходящие от экрана. Сырая опасность пронизывает все мои кости, когда я смотрю в бездонные дыры, где спрятаны его глаза. Я дрожу, наслаждаясь этим ощущением.

— Он не первый, кто страдает от последствий своих действий, и он не будет не последний. Я — Z, и я наблюдаю. Никто не в безопасности. Особенно те, кто предал меня.

Его видео исчезает, возвращаясь к бледному, осунувшемуся лицу.

Громкий хруст выводит меня из гипнотического состояния, в котором я оказалась. Я поворачиваю голову в сторону Сибби и вижу, как она запихивает в рот горсть попкорна. Должно быть, она чувствует мой взгляд, потому что останавливается на середине жевания, и смотрит на меня широко раскрытыми невинными глазами.

— Что?

— Он взял на себя ответственность за все это, — говорю я, ошеломленно.

Сибби моргает, выглядя растерянной.

— Ну, конечно, он взял. Я имею в виду, он не совсем лгал, но Зейд сделал бы все, чтобы защитить тебя. — Она качает головой. — Ты действительно сомневалась в нем?

Мой рот приоткрывается.

— Думаю, я просто не ожидала… этого.

Сибби пожимает плечами, с трудом проглатывая первый кусок, прежде чем набить свое лицо снова.

— Это было умно.

Так и было. Никто не поверит, что городская девушка, которая также является популярным и уважаемый автор, убила Ксавьера из-за Z. Они будут выглядеть глупо, если они попытаются обвинить меня. К тому же, все знают, что я жертва сексуальной торговли людьми. Они могут попытаться представить дело так, что я мщу, но тогда им придется иметь дело с дополнительным стрессом от того, что Зейд устроит абсолютный бунт из-за того. что выжившая жертва была несправедливо осуждена. Не говоря уже о том, что Зейд буквально никогда не позволил бы им просто отвезти меня в тюрьму. Он бы спрятал меня и взял бы вину на себя. И снова люди будут болеть за Зейда над правительством, а это последнее, чего хочет Клэр.

Черт. Зейд действительно испортил все планы Клэр, и все ради того, чтобы защитить меня.

«О! — воскликнула Сибби, заставив меня снова подпрыгнуть. — Ты должна написать книгу об этом. Твои читатели будут в восторге от большого, страшного парня, который приходит к тебе на помощь., а потом убивает твоего обидчика».

Она не ошибается. Даже я падаю в обморок.

Но я была слишком истощена, чтобы писать. Я набираюсь сил, чтобы постить небольшие обновления время от времени, прежде чем снова вынырнуть, слишком измотанная, чтобы даже читать комментарии. Мой личный помощник перехватывает все сообщения и вопросы, пока я не буду готова вернуться к своей карьере. Я не думаю, что смогу по-настоящему сосредоточиться на писательстве, пока Клэр не умрет.

— Тебя не беспокоило, что он взял