«Твоя Вероник».

Какая же «моя», если я видел обручальное кольцо на ее пальце? Или все действительно не так, как я подумал? Но разве это возможно? Или…

Ласковые руки, касающиеся меня, и голос, уговаривающий поспать… Да и прежде, когда та чокнутая фанатичка напала на меня… я был не в себе, но сейчас засомневался: это я поцеловал Веронику, чтобы подпитаться, или это все же сделала она сама?

По крайней мере, в этот раз я не получил за свои действия по лицу.

— У тебя сейчас такая глупая улыбка на лице, — ехидно прокомментировал Уинфред, — записку твоя безалаберная суккубша оставила?

Нахмурившись, я быстро спрятал бумагу в ящик стола:

— Она не безалаберная, ситуация была сложная, ты сам понимаешь. Позволить умереть человеку прямо на сцене мы не могли.

— А было бы куда проще, — поморщился Уинфред, но, наткнувшись на мой мрачный взгляд, поправился, — но, конечно, мы не могли этого позволить. Однако, было бы куда проще, если бы мы провели операцию по ее спасению тихо и без шума, и продолжили бы следить за членами Лиги. Просто повезло, что вокруг было достаточное количество наших агентов, а женщины в основном не сопротивлялись аресту. Мы были на волоске от полного провала, ты же понимаешь, — он показал крошечное расстояние между двумя пальцами.

Я кивнул. Это правда, к облаве мы не были готовы, но вряд ли это можно было ставить Веронике в вину:

— Но мы справились. И наконец получили образец амулета, высасывающего энергию.

— Глава лиги все еще утверждает, что он работает только против суккубов и инкубов — на их магические каналы. Пока доказать обратное нашим артефакторам не удалось, если амулет как-то перенастраивается, то они не знают, как именно. Но теоретически это возможно. Однако пока они не представляют, как к нему подступиться, слишком передовая технология, возможно, тайные военные разработки других стран.

Я нахмурился:

— Мы не находили никаких связей Лиги с иными странами. Я скорее подумал бы на какого-то гениального артефактора-одиночку.

— Тогда военные захотят его получить себе на службу, — усмехнулся Уинфред.

— Если он не совершал тяжелых преступлений.

День прошел в разъездах: отчеты, сбор сведений, опросы, новые отчеты, анализ улик и прочего. Большая часть паззлов встала на свои места, но мое чутье подсказывало, что есть еще какой-то кусок, который остался в тени, и это нервировало.

Расследование активно двигалось, Уинфред и люди, которые за ним стояли, объединившись с фракциями, поддерживающими магов и иные расы в парламенте, собирались прижать фракцию людей, которые были связаны с Лигой. Здесь помогли показания Глинды и других приближенных к главе. А вот сама женщина упорно молчала, с тех пор, как ее привезли в отделение, она не проронила ни слова, хотя к ней применяли разные психологические приемы, чтобы разговорить. Но с фанатиками всегда сложно. А в политические игры я старался глубоко не лезть, опыт показывал, что ничем хорошим это не закончится. Кого-то снимут, с кем-то договорятся, заклятые враги будут ходить по зданию парламента и улыбаться друг другу. А вот тем, кто помогал в деле и примелькался, может не поздоровиться.

Нет, я занимался только своей работой, моей целью были только безопасность всех граждан страны, соблюдение ее конституции, а политикой пусть занимается лорд Уинфред, на то он и лорд.

Вечером я все же вырвался с работы, начальник с усмешкой велел хорошенько выспаться, чтобы завтра продолжить расследование, и я ринулся по знакомому адресу, который долго обходил десятой дорогой, чтобы случайно не столкнуться с Вероникой.

На подходе к ее агентству, я замешкался, растерялся, вдруг она занята, вдруг я не вовремя…

Дверь распахнулась, и по ступенькам со смехом зашагала Вероник с какой-то незнакомой мне дамой, ее секретарша задержалась, чтобы запереть дверь. Хозяйка брачного агентства улыбалась, спускаясь и что-то рассказывая, а потом замерла на полуслове, посмотрела на меня пронзительно.

Губы сами собой растянулись в улыбке, просто от счастья видеть ее. И Вероник улыбнулась тоже радостно и с облегчением, извинилась перед своей спутницей и быстро подошла.

— Привет, — выдохнула тихо, облачко белого пара быстро испарилось в холодном воздухе.

— Привет, — ответил я.

Она была без перчаток, и я взял ее за руку, стараясь согреть. За руку, на которой уже не было обручального кольца.

Глава 101

Вероника

Эту ночь мы с Лесли и Глиндой провели в полицейском участке, а, когда нас отпустили, отправились в мое агентство досыпать. Утром Лесли прямо от меня пошла на работу. Днем я еще зашла домой с подопечной с наглым видом, а на все вопросы удивленно ответила, что ушла сегодня рано по работе, еще до завтрака. «Как? Вы не видели? Ну, наверное, потому что все еще спали. И Лесли была со мной, нужно было успеть до начала ее рабочего дня».

Не знаю, поверила ли на деле Веленсия, но шум поднимать не стала. Я сняла для Глинды комнату, как раз освободилось место после отъезда Софи, подпитала энергией и оставила ее отсыпаться — очень уж она была слаба, а самой пришлось возвращаться на работу — у меня во второй половине дня были назначены личные консультации с клиентами.

В голове все время вертелись мысли о Реслире, ведь мы так и не поговорили, светлое ощущение после прошедшей ночи сменялось страхами, что он меня не поймет, не примет. В очередной раз поймав себя на этих мыслей, я сняла все-таки кольцо Мэтью с пальца и, чтобы не потерять, нанизала его на цепочку, которую всегда носила на шее. Мне то хотелось сразу после окончания рабочего дня поехать в управление тайной полиции, чтобы выловить Ренслира, то думалось, что нужно сперва разобраться с почти-женихом, или и вовсе подождать, пока что-нибудь прояснится…

Джонатан явился сам, как раз к окончанию моего рабочего дня, смутив своей улыбкой до бесконечности. Удивительно было видеть тепло в глазах вечно строгого следователя. Это было так странно: радоваться просто тому, что он рядом, ощущать счастье просто от того, что он взял за руку, чувствовать, что все равно, куда идти, даже если он предложит до ночи гулять по морозу. И в ответ ловить такую же улыбку, слышать неуверенность и заботу в его голосе:

— Куда ты хочешь пойти? Может, погуляем? Или лучше в ресторан? Ты же, наверное, голодна после работы?

Единственное, что напрягало — я опять не ощущала Джонатана, но теперь точно знала, что это не потому, что он ничего не чувствует, а из-за амулета. Это было неприятно, я