Вновь стоя в храме в окружении всего духовенства, владыка благословил Иоанна крестом:

— Бог да сохранит царство твоё силою честного креста и даст тебе победу на врагов; только мужайся и крепись, сын духовный! Не как наёмник, но как пастырь добрый, полагающий душу свою за овцы, потщись избавить вручённое тебе словесное стадо христовых овец от грядущего ныне волка; Господь Бог укрепит тебя и поможет тебе и всему твоему христолюбивому воинству.

Святители дружно прогудели:

— Аминь, буди тако! Господи ти помогающу!

Когда государь уже вышел на Соборную площадь и собирался вспрыгнуть на коня, владыка Геронтий остановил его и, подняв крест, изрёк ещё одно напутствие в адрес всего Русского воинства:

— А ещё, господин мой и сын, передай защитникам всем нашим, стоящим в ополчении, что ежели случится кому из них при исполнении пречестного подвига от православной той брани убиену быть за Дом Пресвятой Богородицы и за святые церкви, и за множество людей православных, то всех их Христос искупил от адова мучительства своей кровию. И каждый из них, по Господню слову, смертию своею второе святое крещение мученическое примет и пролитием своей крови очистится, и смоет со своей души скверну от всех своих прегрешений, и за то сражение, и за благострадание телесное вечные блага воспримет, станет наследником Царствия Небесного, о чём молит каждый из нас. Да будет милость Божия на тебе, сын мой и господин!

— Аминь! Буди тако! — вновь прогудело духовенство.

Иоанн вскочил наконец в седло и в окружении воевод и охраны двинулся в путь. Колючий холодный ветер дунул ему в лицо, но он только плотнее натянул подбитую мехом шапку. Русичи знали, что такое холодная зима. Войску были уже отправлены обильные запасы тёплой одежды, собранные по всему государству, взятые из великокняжеских хранилищ.

За спиной отъезжающих под рыдания женщин воинов начинали жечь посад: семейные гнёзда, витые не одним поколением людей. Деревянные просушенные строения вспыхивали в одно мгновение и горели ярко, с треском. Долго ещё, оглядываясь, видели уходящие дружины позади себя тёмный густой дым.

Глава XVI

СТОЯНИЕ НА УГРЕ

В лето 6989 (1480 год от Р.X.), месяца октября 6 день

в пятницу приходил хан Ахмут к Угре-реке,

а князь великий Иван Васильевич с сыном своим

князем Иваном ходил против его, и прииде на Угру

князь великий месяца того же 11 день, а на Угре стоял

князь великий под 5 недели, а от Угры царь Ахмут

побежал месяца ноября 10 день в пяток,

а князь великий того же дни пошёл в Боровск,

а на Москву оба князи великие пришли месяца

декабря 28 день во вторник.

Владимирский летописец. ПСРЛ, т. 13

одолевать сомнения. По нескольку раз в день прибывали к нему с реки Угры гонцы с донесениями от сына. Одно из них, полученное им в Кременце — небольшом укреплённом городе на реке Луже, почти в тридцати верстах от места расположения полков наследника, сообщало, что воинство хана Ахмата, пограбив литовские земли и запасшись пропитанием, 6 октября, на рассвете, всей своей силой вышло к берегам Оки и, по всей видимости, собирается её форсировать, чтобы дать бой. Уже произошёл первый приступ к броду, который русичи благополучно и с малыми потерями отбили.

— И много ли пришло воинства татарского? — поинтересовался Иоанн у гонца.

— Видимо-невидимо, — простодушно ответил тот государю, — весь берег басурманами усыпан!

Не то чтобы страх, но некоторое непривычное, незнакомое прежде волнение охватило Иоанна. Стоит ли двигаться дальше? А что если татары перейдут реку, одолеют русские полки, а самого его нежданно захватят в плен? В чистом поле сделать это несложно! Хорош он будет! Вот унижение-то неописуемое, вот срам! Это, пожалуй, похуже смерти! Нет, он не имеет права продвигаться вперёд, пока не выяснит всё до тонкостей, пока не будут исключены любые случайности.

Иоанн пригласил на совет воеводу Палицкого, своих бояр, окольничих. Палицкий, всегда доброжелательный и улыбчивый, на сей раз хмурился, предчувствуя очередную задержку в пути. Он один из немногих, оставшихся с великим князем, спешил вперёд. Ближних же бояр государь, как и все цари на свете, подбирал под свой характер, и они, естественно, были под стать ему: осторожны и предусмотрительны. И Иван Иванович Ощера, и Григорий Андреевич Мамона, предугадывая сомнения самодержца, не торопили его на передовую, советовали осмотреться, напоминали, как был взят в плен казанскими татарами его отец великий князь Василий Васильевич и какой урон нанесло всё это земле Русской. Вновь предлагали попытаться заключить с ханом Ахматом мир. Иоанн и сам думал над этим. А что если хан действительно согласится помириться на приемлемых условиях? Ему ведь тоже теперь не сладко. Почти пять месяцев болтается он с войском вдоль берегов Оки и Дона, бойцы его наверняка оголодали и изодрались. Долгожданный ими Казимир Литовский так и не явился на помощь. Да Ахмат небось и сам будет рад договориться по-хорошему, получить надёжные подарки и деньги, а не губить людей и не рисковать с неизвестным пока результатом.

Палицкий просился к Оке, но Иоанн не спешил отпустить его, не желая оставаться без надёжной защиты в случае нападения ордынцев. Очередные гонцы приносили новые вести от сына: татары, не сумев преодолеть Оку, продвинулись к Угре, и там уже было отбито несколько активных атак, шли беспрерывные перестрелки, появились первые раненые и даже убитые. Пострадавших было пока немного, едва более десятка человек, но Иоанн начал опасаться за жизнь сына. Горяч он, молод, в самое пекло лезет! Старается Дмитрию Донскому подражать, который сто лет назад, переодевшись, сам ринулся в сражение рядом с дружинниками.

А что, если убьют наследника? Признанного и любимого народом, не дающего никому никаких сомнений в законности своих прав на престол? Конечно, теперь у него есть ещё сыновья от Софьи-гречанки. Но они совсем крохи. Случись что с Иоанном, смогут ли они постоять за себя? Доказать свои преимущества перед теми же мятежными братьями — Андреем и Борисом? Василию нет и двух годков, а саму Софью бояре не очень-то жалуют, считая чужеземкой, римлянкой, разрушительницей старых устоев. Не избежать новой смуты! И пойдут прахом все его замыслы! Надо призвать сына к себе, заодно и посоветоваться о переговорах с ханом Ахматом.

Поколебавшись, Иоанн пригласил к себе князя Палицкого и предложил ему