В этот день Красной армии отдан приказ захватить Варшаву. А через два дня Дзержинский, Ксенофонтов и Лацис подписали циркулярное письмо о борьбе с контрреволюцией на внутреннем фронте после того, как было отклонено посредничество правительства Англии для заключения перемирия с Польшей и Врангелем. Советское правительство заявило, что оно это сделает без непрошенных двуличных посредников: «Наш решительный и твердый ответ вызовет со стороны Антанты не менее решительные действия, она попытается натравить на нас Румынию, и Венгрию, и Финляндию, и Грузию, чтобы задушить растущего не по дням, а по часам коммунистического великана – Советскую Россию. Мы приняли вызов, но мы должны выйти из этого боя победителями. Поэтому и все внимание чека должно быть сосредоточено на борьбе с контрреволюцией внутреннего фронта. Никаких послаблений, пока победа окончательно не очутится в наших руках».

Затем Дзержинский выехал в Минск и просил передать Склянскому просьбу срочно выслать в его распоряжение один вагон-салон, один служебный, один классный, также три легких автомобиля, два грузовика и склад письменных принадлежностей[715].

В конце июля 1920 г. в отсутствие Дзержинского, занятого на фронте, ВЧК разоблачила группу врачей и служащих Центральной приёмочной комиссии, бравших взятки за освобождение от призыва здоровых людей: преступники признали негодными к службе 8 тысяч человек (треть осмотренных), получив за это около 50 миллионов рублей. Президиум ВЧК во главе с Ксенофонтовым приговорил 44 участника группы к ВМН. С 16 по 20 августа 1920 г. под его председательством прошел процесс по делу контрреволюционного «Тактического центра«. Он же руководил заседанием Верховного ревтрибунала, на котором слушалось «дело кооператоров». В конце 1920 г. выезжал на Кавказ для ревизии и инспектирования местных ЧК Ростова-на-Дону, Новороссийска, Екатеринодара, Пятигорска и Владикавказа.

29 июля 1920 г. председателю ВЧК стало известно, что В.И. Ленин утвердил новый состав Коллегии ВЧК из 13 человек: Ф.Э. Дзержинский, И.К. Ксенофонтов, Я.Х. Петерс, В.А. Аванесов, М.С. Кедров, В.Н. Манцев, Ф.Д. Медведь, М.Я. Лацис, В.Р. Менжинский, Г.Г. Ягода, Н.Н. Зимин, С.А. Мессинг, В.С. Корнев[716].

В 22 часа 30 минут этого дня он телеграфировал Герсону о том, что 30 июля выезжает в Гродно, и просил сообщить об этом Склянскому и Прухняку и срочно подыскать чекиста на должность коменданта ревкома[717].

30 июля 1920 г., в 16 час 50 мин., Дзержинский телеграфировал Герсону о том, чтобы тот ускорил выезд Пинеса в Белосток. Для этого направить для автомобилей камеры и покрышки, потому что отсутствие средств передвижения тормозит всю работу. Сообщить Фомину, что оборудованные теплушки могут заменить классные вагоны, а также найти в совнархозе бывшего заведующего электротехническим отделом Кастелянского и просить А.И. Рыкова командировать Кастелянского в его распоряжение[718].

Красная армия, развивая успех, полностью освободила Белоруссию и Украину и в конце июля вступила в пределы Польши. 30 июля 1920 г. был образован Временный революционный комитет Польши (Польревком). Его председателем стал Ю. Мархлевский, членами – Ф. Дзержинский, И. Уншлихт, Э. Прухняк и Ф. Кон.

В конце июля после обстоятельного ознакомления с положением дел в письме начальнику штаба Западного фронта Шварцу Дзержинский дал отрицательную оценку состоянию политической разведки, так как она не имела постоянной связи с партийными организациями, все ее осведомление кроме нерегулярных частных и партийных сведений черпалось из газетных материалов. Он указал, что «Польревком считает необходимым создание при нем политической разведки, для чего нужно откомандирование соответственных партийных специалистов»[719].

5 августа 1920 г. в Белосток прибыл курьер из Варшавы, который в тот же день выехал обратно. Перед отправкой Дзержинский дал ему следующие поручения: «1) Сообщить о причинах и целях вступления Красной армии на территорию Польши (причины – стратегического порядка, цель – разгром белой польской армии). 2) Сообщить о задачах Временного революционного комитета Польши. 3) Не дать эвакуировать Варшаву. 4) Помнить об освобождении вывезенных заключенных. 5) Организовать Варшавский временный ревком для встречи Красной армии и взятия власти в свои руки»[720]. 11 августа 1920 г. из Белостока Дзержинский отдает распоряжение Менжинскому об усилении борьбы с преступностью в армиях по отношению к населению. Уведомить всех об образовании Польского ревкома и о том, что «всех арестованных на территории Польши польских граждан, исключая шпионов, не отправлять в глубокий тыл, а в распоряжение органов Польревкома»[721]. На следующий день просил Герсона сообщить Л.Д. Троцкому и ЦК РКП(б), что вся военная сила Белостока и округа состоит всего лишь из семидесяти человек. Единственный отряд, бывший в городе, 10 августа отправлен на фронт.– «Такое положение признаю недопустимым, чреватым печальными последствиями. Предлагаю Корневу в самом срочном порядке экстренным маршрутом отправить для охраны Польревкома один дисциплинированный батальон Чека. Об исполнении немедленно телеграфируйте»[722].

13 августа 1920 г. Дзержинский дал задание Менжинскому о мобилизации всех поляков – сотрудников особых отделов для работы в армиях Польского фронта, а также прислать своего уполномоченного при Польревкоме для руководства особыми отделами на территории Польши. Одновременно, ввиду выхода на границу с Германией и политической важности этого события, считая необходимым иметь при Польском ревкоме разведывательную политическую агентуру, он просит И.С. Уншлихта из РВС «прислать для этого людей и аппарат самым ускоренным темпом. Если нельзя дать Верховского, просим Пупко»[723].

14 августа из Белостока Дзержинский снова отдал распоряжение И.К. Ксенофонтову о мобилизации и присылке к нему «всех поляков чекистов». Телеграфировал в Минск члену РВС Западного фронта Смилге о назначении в Граево и остальные пограничные пункты ответственных комендантов, потому что, по сведениям ВЧК, «в пограничной с Германией полосе развивается антантовский и немецкий шпионаж. Подозрительными в этом отношении являются лица, выдающие [себя] спартаковцами, которые встречают хороший прием у наших доверчивых товарищей. Необходимы специальные воинские части для охраны границы»[724]. Он также сообщил И.С. Уншлихту, что присылаемые по мобилизации польские работники распределяются в местные ревкомы и поступают в распоряжение уполномоченных в армиях. Он выразил несогласие на огульный принцип направления 30 процентов мобилизованных в передовые части, потому что при распределении важно принимать во внимание все нужды. И предложил после переезда в столицу Польши всех мобилизованных направлять через Варшаву. Вместе с тем признал несостоятельной телеграмму Верховского о том, что тот не может отвечать за работу агентуры из-за назначения Нацарендсом комендантом Белостока Логановского. Он считал, что жалобы Верховского в центр без согласования с ним ведут к дезорганизации работы и что держать в агентуре Логановского – офицера-поляка, «когда нет власти в Белостоке, из-за недостатка людей недопустимо. Вообще считаю недопустимым работу в агентуре красных офицеров-поляков Следзя,