Шрифт:
Закладка:
Роксана очаровательно надула губы.
— Значит, ты с Азаром будешь там развлекаться, а меня нянькой оставляешь? Так не честно! Я тоже хочу задать жару всем этим оборотням! Я с ними еще за издевательства в плену не рассчиталась.
Я невольно залюбовался ведьмой: руки в боки, глаза праведным гневом горят, грудь возмущенно вздымается, уводя мысли далеко от предстоящей баталии. Стряхнув наваждение, я попытался остудить Роксану.
— Солнышко моё, а ты не забыла, что должна думать теперь не только о себе? — тихо спросил я, красноречиво поглядывая на пока еще плоский живот. Роксана невольно прикрыла его ладонью, но твердо заявила:
— Именно об этом я и думаю! Он ещё на свет не появился, а безголовый папаша голову в пекло сует. Должна же я проследить, чтобы с тобой ничего не случилось, — в её голосе появилась плаксивая нотка. — А вдруг тебя убьют?!
— Да кто ж им позволит? — искренне возмутился я. — Я только жить начинаю, жениться собрался, а ты говоришь убьют. Да никогда!
— Правда?! — обрадовалась Роксана. — На счет жениться – это ты серьезно?
Так, кажется, меня поймали на слове. Совсем забыл, с кем разговариваю, расслабился и вот итог. Но чего только не пообещаешь, лишь бы Роксана осталась этой ночью под защитой стен замка. Главное – нам всем пережить эту ночь, а там видно будет.
Я кивнул и Роксана, радостно взвизгнув, бросилась мне на шею, спеша запечатлеть на моих губах жаркий собственнический поцелуй. Поцелуй угрожающе затянулся, стремясь перерасти во что-то глобальное, но нас прервал стук в дверь.
— Э, зачем днем сидите? — донесся из-за двери ехидный голос тролля. Держу пари, Азар таки успел сунуть любопытный нос в комнату и стал свидетелем заключительной сцены нашего объяснения. Иначе откуда этот такт и ехидство?
— Чего тебе? — недовольно спросил я, с сожалением разжимая объятия. Роксана скорчила зверскую морду и погрозила кулачком невидимому за дверью троллю. Но с моих колен слезла.
— Ужинать пошли, — ответил Азар. — Хозяин ждет.
Планида у него такая.
Ужин прошел в тревожной обстановке. Разговаривали мало, на еду тоже особо не налегали. Мажеровский не выпускал руку Эллины, словно боялся, что девушка исчезнет, стоит ему отпустить её руку. Лицо бывшего мага побледнело, в глазах появился нездоровый блеск, а шрам, обычно едва заметный, теперь пересекает лоб багряной полосой.
После того, как Азар подал второе, случилось неприятное событие. Мажеровский неожиданно закатил глаза, бледные губы зашевелились, выплевывая непонятные слова, руки самопроизвольно задвигались, выполняя странные пассы. Мы замерли, следя за страшным приступом. Неужели конец?
С потолка посыпались розовые мыши, бойко засновали между приборами, подбирая крошки. Одна из мышей упала около чашки Эллины, щеточка усов задвигалась, обнюхивая руку девушки. Эллина побледнела, в глазах мелькнула паника, она даже закусила губу, чтобы не закричать. Я успел заметить, как струйка крови сбежала по губе, но девушка машинально её слизнула. Роксана тоже что-то забормотала, видимо, противозаклинание, но я поспешил её остановить. Никто не знает, как это отразится на впавшем в транс Мажеровском. В столовой повисла тишина, нарушаемая топотом крохотных лапок, семенящих по скатерти.
Закончилось все так же неожиданно, как и началось. Мажеровский глубоко вздохнул, словно вынырнул из воды, и обвел нас вполне осмысленным взглядом. Потом заметил мышей, резвящихся на столе, заметно вздрогнул, догадавшись, что это его рук творение. Взгляд, полный раскаяния, остановился на побледневшем лице Эллины, мужественно делающей вид, что ничего страшного не произошло.
— Простите, — пробормотал Мажеровский, повелительным жестом нейтрализуя заклинание. Мыши превратились в розовые облачка, которые благополучно улетучились в распахнутое окно.
Эллина коснулась руки Мажеровского.
— С тобой все в порядке? — тихо спросила она. — Может, приляжешь?
— Да, — заторможено кивнул маг, поднимаясь из-за стола. — Что-то у меня опять голова разболелась.
Эллина, извинившись перед нами, поспешила следом за ним.
— Эллина панически боится мышей, — тихо сказала Роксана, вяло ковыряясь в тарелке. — Ей доводилось сидеть в камере, полной этих противных грызунов, причем они с большим основанием считали её своей добычей.
Я в полной мере оценил мужество девушки, сдержавшей панический страх перед грызунами, дабы не навредить впавшему в болезненный транс Мажеровскому. И еще одна неутешительная мысль пришла в голову. Сегодня ночью, скорее всего, состоится решающее сражение, придется отражать атаку на замок, а рассчитывать я могу только на собственные силы. Боюсь, Мажеровский этой ночью будет участвовать совсем в другом сражении, далеком от всех наших суетных земных дел. И выйдет ли он из этого рокового сражения победителем – большой вопрос…
К нам вышла Эллина, бледная, но спокойная.
— Саша прилег отдохнуть, — тихо сказала она. — Ему стало хуже.
Я с болью в сердце смотрел на девушку, из последних сил сдерживающую слезы.
— Э-э… Думаю, Эллина, вам лучше побыть рядом с Сашей, — сказал я не очень уверенно. Эллина посмотрела на меня, словно взвешивая, на сколько можно мне доверять. Потом взгляд девушки скользнул к Азару. Немного подумав, она кивнула своим мыслям и, отбросив сомнения, направилась к троллю. Азар навис над девушкой, вслушиваясь в горячий шепот, которым Эллина явно о чем-то просила верного тролля. Но, выслушав просьбу, Азар отшатнулся, ужаснувшись, и замотал головой так, что седые космы, свисавшие на плечи, взметнулись вокруг головы.
— Нет! Нет! — взмолился тролль. — Я не смогу! — но под умоляющим взором девушки он поник и обречено кивнул. Эллина расцвела улыбкой, глаза засияли и она, махнув нам на прощание рукой, скрылась за дверью.
Неловкая тишина повисла в комнате. Азар тяжелой походкой, словно все года, прожитые им, вдруг легли на его плечи гнетущей ношей, подошел к столу и стул заскрипел под его грузным телом. Тролль открыл было рот, чтобы что-то сказать, но только махнул рукой и уставился в тарелку. Аппетит у него пропал безвозвратно.
Я примерно догадался, о чем могла попросить Эллина верного тролля и малодушно возблагодарил Зиждителя, что не ко мне она обратилась с этой просьбой. Правда, я тут же себя одернул. Нужно сделать так, чтобы и троллю не пришлось выполнять тягостный долг. Поэтому, чтобы отвлечь сидящих за столом от удручающих мыслей о предстоящей судьбе хозяев замка, я вернул их к более насущным проблемам.
— Значит так, господа хорошие, — нарушил я затянувшееся молчание. — Кикос еще не умер, поэтому вернемся к делам нашим насущным. Раскисать не время.
Азар поднял голову, заморгал растерянно, словно он думал о чем-то своем, а я грубо нарушил ход его мысли, и он забыл, о чем думал. Роксана тоже бросила в мою сторону укоризненный взгляд, но я не отреагировал, у меня шкура толстая, непробиваемая.
