глаз начинает видеть красоты суровой и дикой камчатской природы. Вот проступили изумительно сложные по своему рисунку кружева кедрового стланика на сопке выше, вот справа, далеко в распадке из темноты начали вырисовываться точеные изгибы каменной березы, стоящей на берегу стремительного ручья, бегущего среди белых, поросших изумрудным мхом камней. И даже смрад сгоревшего напалма, напополам с тошнотворным запахом жареного человеческого мяса, плотно висевший над уцелевшими окопами их позиций, не мог полностью убрать очарование этого предрассветного часа. Но сегодня все эти красоты, достойные того, чтоб попасть на картину самого маститого художника, проходили мимо взора Сергея. Все его внимание было приковано к востоку. Там были враги, которые уже неоднократно пытались его убить. Там уже несколько минут слышен был звук моторов и лязг гусениц. И вот, спустя еще несколько томительных минут на пригорке следующей к востоку сопки проступили угловатые темные силуэты американских бронетранспортеров. С десяток огромных угловатых машин неспешно ползли к жалким остаткам советских позиций.

– Серый, как мы их останавливать будем? У нас же ни хрена нет, одни гранаты! – повернул к нему свое бледное лицо Сашка. Сергей, не отвечая, сосредоточенно начал развязывать вещмешок. Там лежали две противотанковые кумулятивные гранаты РКГ-3, и, достав их, он начал откручивать рукоятки. Чтоб привести гранату в боевое положение, нужно было открутить рукоятку от корпуса, вставить запал в корпус и затем прикрутить рукоятку обратно. Сделав это, Сергей протянул одну гранату Сашке, сказав:

– Саш, а что нам остается делать? Убежать? Так далеко не убежим, видишь, что с такими «убегальщиками» стало? Давай бери, из окопа никуда не поползем, а если они рядом ехать будут, так хоть будет что-то, чтобы швырнуть в них напоследок.

Но бой начали не уцелевшие солдаты группы старшего лейтенанта Ильина. За спиной у ребят тоже послышался нарастающий шум танковых моторов. Затем торопливые звонкие хлопки башенных орудий, и прямо над головами ребят в сторону наступающей вражеской техники полетели трассеры бронебойных снарядов. Один из них уткнулся в смутно видневшийся силуэт впереди, и он сразу вспыхнул, озарив пламенем всю окружающую местность. Буквально следом наши танкисты попали в еще один бронетранспортер, попали удачно, тот сразу взорвался, разбрасывая по сторонам бесформенные горящие куски. Но американцы не остались в долгу. Позади окопа, в котором сидели ребята, снова вспыхнуло яркое искусственное солнце осветительных авиабомб. Из-за рева танковых моторов и орудийной стрельбы никто на земле не услышал новое появлений над полем боя американских штурмовиков. Они поменялись местами. Пара, которая проводила подсветку в предыдущих атаках, стала ударной, спустившись вниз, а четверка, которая израсходовала почти весь боекомплект, заняла позицию на высоте. У этих самолетов из всего вооружения осталось только по паре САБов, и, сейчас, по команде с земли, они их сбрасывали. За бронетранспортерами шли несколько вражеских танков, которые тут же открыли прицельный огонь по нашим, хорошо освещенным и видимым как на ладони. «Тридцатьчетверки» оставили бронетранспортеры в покое и начали азартно перестреливаться с «Паттонами». Наших танков было больше, но они шли по участку долины, залитые ярким, почти дневным светом. А американцы еле угадывались смутными тенями в предрассветном сумраке. Тем не менее нашим удалось первыми зажечь один «Паттон», правда, следом вспыхнули сразу два Т-34. Но тут на чашу весов американцы бросили туза, точнее, двух тузов. И крыть эту карту советским войскам оказалось нечем. Два «Скайрейдера», с крутого пикирования выпустив НУРы, тут же подожгли еще две «тридцатьчетверки». Штурмовики с ревом пронеслись над долиной, уходя на второй заход, а наши танкисты, отстреливаясь, ползли задним ходом, стремясь выйти из освещенной зоны.

Но этот наскок советских танков, хотя и обернувшийся для них изрядными потерями, привел к тому, что бронетранспортеры американцев стали высаживать пехоту. Сашка с Сергеем наблюдали, как в трехстах метрах от них огромные силуэты вражеской техники останавливаются, чтобы опустить свои передние аппарели. И только когда оттуда начали кучно выскакивать вражеские морпехи, Сашка опомнился и приложился щекой к прикладу СКС. Рядом хлопнул карабин Сергея, одна из теней осела вниз, сливаясь темным фоном земли. Сашка поймал на мушку высокий силуэт бегущего пулеметчика, задержав выдох, плавно нажал на курок. Карабин уже привычно больно толкнул в плечо, отдавая в раненую руку. Пулеметчик, выронив свое оружие, взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и упал на спину. Вокруг них редко, короткими очередями, били автоматы остальных бойцов отряда. Слева застучал пулемет, его трассирующие очереди, как спицы, упирались прямо в одну из открытых аппарелей. Но безответный расстрел американцев длился недолго.

По окопу с нашим пулеметом с бронетранспортеров ударили сразу несколько крупнокалиберных вражеских, и он замолчал. Выскочившие американцы залегли и теперь были совершенно не различимы на еще темной земле. Вдобавок они начали стрелять в ответ. Огонь американцев хотя и не был особо точным, но был очень массированным. Автоматические винтовки и пулеметы прямо насытили воздух над советскими окопами сплошным роем пуль. Плотного огня добавили и крупнокалиберные «Браунинги», стоящие на БТРах, вдобавок, высадив десант, бронетехника начала потихоньку продвигаться вперед, непрерывно стреляя чуть ли не по каждым вспышкам выстрелов с советской стороны. Под таким мощным прикрытием короткими перебежками стали приближаться и морпехи. А за ними, смутными тенями угадывались силуэты двух танков. Правда, продвижение вражеской техники продолжалось недолго, сначала БТР, вырвавшийся вперед, был подбит выстрелом из гранатомета. Поначалу по гранатометчику, столь удачно проявившему себя, начали стрелять все, кто мог, от пулеметов на остальных БТР и до танковых орудий. Попали в него или нет, Сергей с Сашкой не видели, но больше гранатомет не стрелял. Но потом американцам стало не до них. Советские «тридцатьчетверки», хотя и понесли серьезные потери, но показали, что их рано списывать со счетов. Пять уцелевших танков открыли огонь и первыми же выстрелами подожгли еще два американских бронетранспортера. Остановившиеся М48А3 начали с ними перестрелку, оставшиеся четыре бронетранспортера резво начали отползать назад. В принципе, их крупнокалиберные «Браунинги» хорошо били и с гораздо большего расстояния, и их приближение к советским окопам было излишней самоуверенностью, за что они и поплатились. В это время американские морские пехотинцы приблизились уже метров на сто к русским окопам. Слева раздался хриплый крик старшего лейтенанта:

– Гранаты к бою! Приготовиться к атаке!

Вот янки встали в полный рост и, ведя непрерывный огонь из своих М14, что-то крича, бросились бежать к окопам русских.

– Серый, ты глянь, сколько их! Трындец нам, – с ужасом произнес Сашка, тем не менее быстро доставая «феньку» и раскладывая штык у карабина. Сергей, не ответив, только сосредоточенно кивнул, внимательно в последний раз осматривая обе свои