от его наглой беспамятности.

— Ты считаешь, что между нами стоит гибель твоего брата? Но я к той трагедии не причастен. Если только косвенно виноват. Тем, что пришёл тогда в то место. Ты всегда могла выяснить это, но ты сразу приняла ту версию событий, которую тебе преподнесли вовсе не мои друзья. После чего сбежала, лягушка-путешественница… — он отбросил мою руку.

— Зачем ты постоянно разбавляешь свою речь странными жаргонизмами? Я порой плохо понимаю тебя. Но я же говорю, у тебя существенный пробел в воспитании. Хорошим манерам, даже чужим для тебя, обучиться всегда легко, если есть уважение к людям другой культуры. Да разве оно у тебя есть хоть к кому? Не удивлюсь даже, что ты используешь ненормативную лексику, принятую там у вас, где жизнь — недостижимое совершенство для тупых троллей!

— Вообще-то, если бы я выругался, тебя бы точно контузило звуковой волной. Спасибо за проявленное здравомыслие, но веди ты себя по-другому, я не поставил бы тебе этого в вину. Я даю тебе последнюю возможность исправить положение. А уж после я включу собственную игру, в которой ты никогда не станешь победительницей. В полночь я буду ждать тебя, где и сказал. Это совсем рядом с твоей пленительной обителью, мечтательница.

Мечтательница… хорошее слово, но он произнёс его с подчёркнутой насмешкой, — Надеюсь, в ночной тишине мы будем упоительно мечтать уже вместе, — тут он снял мою шляпку и лизнул кристаллическую ягодку — украшение. — И тут обманка! А как похожа на настоящую…

— И тебе не мешало бы прикрыть свою макушку шапочкой, всё выглядел бы приличнее! — моя же собственная речь мне не подчинялась, как будто за меня ругался кто-то другой. Я продолжала испытывать его терпение.

— Неужели ты, поддавшись этой иллюзорной окружающей благодати, вообразила, что помимо меня тут живут другие мечтатели? Думаю, тебе очень скоро придётся убедиться, что в этом смысле здесь та же самая удручающая эмоциональная и тотальная лысина, что и повсюду. И никакие аристократические шапочки её не замаскируют. Тут только ты живёшь в своей «Мечте», а вокруг до жути прагматичные и унылые тролли, — он отшвырнул мою шляпку и очень быстро ушёл, утащив в кармане своей рубашки мои трусы, приняв их за лоскуток для вытирания лица.

Попытка превратить игру в жизнь

После такого повторно-неудачного примирения я поняла вдруг со стеклянной прозрачностью, — в другой раз он уже не приблизится. Я разочаровала его, и он готов отвергнуть меня навсегда? Вокруг же обитали, как оно и водится, привлекательные девушки и вольные в своём поведении молодые женщины, — с мужьями, не умеющими держать их на привязи, и без таковых вообще. Чего я добилась, строя из себя рафинированную аристократку, кем никогда и не была, пропитавшись с самого детства духом бедняцкой рабочей окраины? Со своими окрашенными волосами, с облетевшей уже юностью, только и были при мне, что мой дизайнерский дар украшательства, да ухищрения по умелой подаче собственной красоты, но настолько ли она и уникальная? Других я точно не затмевала, а до Гелии мне было, мягко говоря, далековато даже в юности. А уж и с нею он не церемонился никогда.

— Что опять тебе не так? — спросила я сама у себя, — Лез ласкаться, плохо, обнимал тоже плохо. Теперь вот вежливо пообщался, даже не прикоснувшись, и опять тебе не понравилось? Вежливо… едва не рычал…

Мимо прошла гуляющая парочка, и они с изумлением глянули на меня, уловив мой разговор с пустотой. Мне казалось, что его приглашение на свидание похоже на издевательство. Слишком уж неласково он глянул на прощание и, скорее всего, не придёт.

— Мужик приходил, — сказал мне Ихэ-Эл, охранник и он же разнорабочий при необходимости. Охранял плохо, не работал вовсе. — Вас спрашивал. Я не пропустил, так он меня чуть ни шибанул в кустарник. По виду бандит какой-то или мутант, светлоглазый…. — Ихэ-Эл вдруг заперхал, как мушку проглотил, сообразив, что и у меня глаза синие. Уж сколько, вероятно, он обсуждал со своей женой мои странные особенности…

— Мутант? — повторила я. — Ты разглядел его глаза?

— Как не разглядишь-то? Аж засверкал ими, как я ему путь преградил. За грудь меня схватил, чуть рубашку не порвал. Буду требовать у господина Цульфа оружие… не стрелять, конечно, но для ночного порядка так.

— Зачем же ты направил бандита по моему следу?

— Сказал лишь, что вы ушли.

— А если он богатый заказчик? Или высокопоставленный чиновник? А если он и есть хозяин этого здания? То тебе, Ихэ-Эл, несдобровать.

— Да какой там богатый, — он явно опешил, не веря мне. — Одет плохо, хотя… вид сытый и гладкий. Тут встречаются мутанты образованные, вы заметили? И чего теперь? Всех пускать на территорию, да ещё после закрытия учреждения? А как же распоряжение господина Инара Цульфа охранять вас от посягательств?

— Только меня одну? А прочих?

— Так всех охраняю.

— Вот и охраняй, а я спать пошла.

При приближении ночи, когда всё вокруг затихло, и все мои служащие улеглись спать в своих жилых комнатах на втором уровне здания, я приняла отважное решение, — выползти из своей «Мечты». Разрядившись так, что сама себя не узнала в зеркале, села на постель и долго колебалась, выходить или нет? Решила, что нет, после чего разделась. Через отчасти прозрачную, отчасти матовую, бледно-зелёную стену совсем близко темнел лесопарк, окружающий холм, и сумрачный вид его не казался заманчивым для прогулки.

У стен в моём жилом помещении была такая особенность, что они в отличие от центрального и смотрового зала не обладали полной проницаемостью для зрения того, кто и находился внутри, а лишь чередующимися фрагментами, наподобие окон, дающих обзор прилегающей местности. Поэтому обитать в таком необычном доме было очень комфортно. И я ходила вдоль и поперёк своих жилых владений, обхватив себя за плечи и страдая от невозможности уподобиться Гелии, холодной и равнодушной к мужчинам вообще. Кем был в таком случае Нэиль для неё? Эта загадка уже не будет решена никогда.

Потом в отчаянии решила, что да! Пойду. И поспешно стала натягивать платье. Нацепила его в итоге наизнанку, поскольку одевалась в темноте. Поняв это по застёжке, я стала переодеваться, вспотев от нервной трясучки. Чтобы унять дрожь, я легла на постель, прибегнув к упражнениям по релаксации, а то можно было уже реально умереть от перевозбуждения. Нащупав на столике остывший напиток для спокойного сна, я выпила его, половину пролив на платье.

— Этот оборотень уж точно не поспособствует тому, что жизнь твоя будет долгой и спокойной. От заклятья Чёрного Владыки и Матери Воды так просто не