— Я ничего отцу не расскажу, — Катя опустила голову, стрельнув, однако, в меня глазами, — кроме того, что Миша мне разрешит.

— Подлетаем, — наш разговор прервала Аврора. — До точки контакта 30 секунд. Вертикальный интервал 100 метров.

— Катя! Меняемся! — я отстегнул ремни.

Катя перелезла на сиденье пилота, приняв штурвал, а я занял её место.

— Вика, садись вперёд, Катя, отлетишь на километр и остановись.

— Миша, — голос Авроры раздался в наушнике, только для меня. — Если ты планируешь прыгать, то приготовься. Прыгай солдатиком. При столкновении перегрузка будет около 10 «же».

Я открыл дверь, помогая себе телекинезом преодолеть сопротивление воздуха.

— Погоди, ты что, прыгать собрался? — Вика, похоже, только сейчас поняла, что я задумал.

— Да не, ты что. Просто пересадка. Сейчас вторая машина подлетит, надо человека встретить.

Вика выглянула в окно и видела одинокую стремительно приближающуюся машину. Мужичок в кепке старался не нарушать правила, поэтому скорость у него была небольшой, от силы 150 км/ч.

«Рики, на тебе щиты!»

«Поняла! Сделаю три слоя и покров на максимум!»

— 3… 2… — раздалось в наушнике, и я развернулся к двери. — 1… пшёл!

Шагнул из машины, и меня сразу снесло встречным потоком воздуха. Сложив руки на груди и вытянув ноги, я постарался вытянуться вертикально. Почувствовал, как Рики подровняла падение щитами.

— Мишаааа! — услышал я в наушнике.

— Заткнись, не мешай ему, — одёрнула её Катя. — Хотя я сама ненавижу, когда он так делает.

Я потянулся телекинезом к приближающейся машине. Если просто падать — мы, скорее всего, разминёмся. Вместо этого я потянул машину к себе, регулируя таким образом наше сближение. В последний момент перед столкновением я сгруппировался…

Бляяяять! Как же это больно!!!

Щиты сработали как надо. Я ничего себе не сломал, даже не поцарапался. Но резкое торможение тела и почти десятикратная перегрузка — совсем не то, что нужно для хорошего самочувствия.

Я протаранил собой нос машины, пробив лобовое стекло и снеся переднее пассажирское сиденье. Водителю, похоже, тоже досталось при ударе, он стонал и держался за правое плечо.

— Что за хрень, — пробормотал он и оглянулся. А когда увидел меня, глаза у него стали даже не круглыми, а вытянутыми по вертикали. — Какого хера, ты откуда вообще?

— С неба свалился. Меня за тобой послали, — ответил я. — Выходи.

— Куда выходить? — опешил мужик.

— На улицу. Эта тачка дальше не летит.

«Рики, разбирай машину, она нам не понадобится».

«С удовольствием!»

От машины прямо на ходу начали отваливаться куски. Вырвало двери, сорвало крышу, сломанное мной переднее сиденье вылетело и его снесло ветром. Отломились стабилизаторы, а затем и крылья. Умная электроника перешла на вертикальную тягу, выдвинув посадочные винты, но и их Рика выдернула с корнем. Машина начала падать.

Мужичок что-то орал благим матом, но его вопли было сложно разобрать. Наверное, молился. Нехорошо прерывать молитвы, но он мне нужен живьём.

— Эй, мужик, отстегнись! И штурвал отпусти!

— Да пошёл ты!

Пришлось вырвать ремни и штурвал телекинезом. А потом и мужика отшвырнуть как можно дальше от машины.

Выпрыгнул за ним следом и начал сближение, используя телекинез. Мне надо будет сделать два прыжка, а до земли осталось не так много… Блин!

«Тащим!» — крикнул я Рики, и мы вдвоём потащили барахтающуюся в воздухе тушку к себе.

Обхватив его сзади руками, я выровнял падение.

— Выпрямись! — заорал я мужику в ухо.

Как ни странно, он меня послушал.

Я открыл портал прямо под собой, с выходом на полкилометра выше, только «шиворот-навыворот», выходом вверх. Поэтому, после прохождения через портал, наше падение сменилось торможением. Мы были как пушечное ядро, выпущенное из пушки вертикально вверх.

Когда скорость снизилась до нуля, я открыл второй портал. Через долю секунды мы свалились на крышу отцовской машины, которую Катя, следуя моим указаниям, остановила неподалёку.

— Залезай в салон, — сказал я мужику, оказавшемуся лысым. Кепку он в полёте где-то потерял.

Мужик не сопротивлялся. Через люк в крыше, заботливо открытый кем-то изнутри, он спустился в салон и безропотно сел на заднее сиденье. Лицо у него было при этом белым-белым, а глаза чёрными-чёрными, расширившиеся зрачки напрочь скрыли радужку.

Я спустился следом, и в первую очередь протянул руку, повернувшись к мужичку.

— Коммуникатор. И волыну. Аккуратно.

Пистолет я почувствовал у него под курткой во время падения, когда обхватил руками. Надо было сразу, конечно, забрать.

Коммуникатор мужик отдал безропотно. А вот с пистолетом прощаться не захотел. Резко рванувшись, он обхватил высунувшуюся с переднего сидения Вику за шею и прижал ствол ей к челюсти.

— Ну-ка, детишки, высадите дядю! Или я ей мозги вышибу!