– А теперь, – заговорил Эрлкинг, положив ее руку на сгиб своего локтя, – объявим же всем о счастливом событии.

И он повел еще оглушенную Серильду из тронного зала, через парадный зал, под портал, выходивший во двор, где продолжали слоняться Охотники и призраки, не понимая, чего ждет от них король.

Дети жались друг к другу на том же месте, где она их оставила. Ханс пытался прикрыть младших от любопытного гоблина, который подобрался ближе и пытался обнюхать их колени.

Серильда присела на корточки, раскинула руки. Дети бросились к ней…

…и прошли насквозь.

Это было как порыв ледяного ветра, разрезавший ее пополам.

Серильда ахнула.

Дети попятились, глядя на нее во все глаза.

– Н-не волнуйтесь, все в порядке, – выдавила она.

Злат рассказывал ей, что может проходить сквозь призраков. Он и сквозь нее пытался пройти, когда они впервые встретились. Расправив плечи, Серильда решила впредь быть внимательнее к физическим свойствам своего нового тела. И снова двинулась к детям. Бедняжки совсем оробели, но Серильда стала гладить их по рукам, щекам, волосам, и они прижались к ней.

Прикасаться к ним было ужасно. Как будто дотрагиваешься до снулой рыбы – холодной, мокрой и скользкой. Но она ни словечком об этом не обмолвилась, не уклонилась от их объятий и всячески старалась утешить их и позаботиться о них.

– Простите меня, – прошептала она. – За все. Мне ужасно жаль.

– Что он тебе сделал? – шепнул Никель, нежно коснувшись запястья Серильды, где осталась дыра от стрелы, хотя кровь остановилась.

– Не волнуйтесь обо мне. И постарайтесь не бояться. Я здесь, и я вас не брошу.

– Мы уже умерли, – возразил Фриш. – Больше он ничего нам сделать не может.

Ах, как Серильда хотела бы, чтобы это оказалось правдой.

– Довольно, дети, – послышался голос Эрлкинга, и на них упала его тень.

Будто услышав слова Фрица и желая доказать, насколько мальчик ошибается, король Темных щелкнул пальцами. Дети вырвались из объятий Серильды, отступили, вытянулись по струнке. Их лица поскучнели, словно потухли.

– До чего чувствительные создания, – с отвращением пробормотал Эрлкинг. – Идем же, – он поманил Серильду, повелевая следовать за ним, и стал спускаться по лестнице к прялке, стоявшей посреди двора.

С тяжелым чувством, от которого сжималось все внутри, Серильда наклонилась и по очереди поцеловала каждого из детей в голову. Они вроде бы успокоились – то ли от ее прикосновения, то ли от того, что Эрлкинг потерял интерес к ним и прекратил их контролировать. Серильда не знала наверняка.

Взъерошив волосы Никелю, она выпрямилась и последовала за Эрлкингом. Во дворе она осмелилась искоса взглянуть на стену крепости. Злат все еще был там. На его лице отражалась боль, а в груди виднелось зияющее отверстие.

– Охотники и гости, придворные и управляющие, слуги и друзья, – проревел король, привлекая их внимание. – Сегодня вечером произошло счастливое событие, и я весьма этому рад. Леди Серильда больше не будет демонстрировать свою магию златопряхи. После долгих размышлений я решил, что такой поступок ниже достоинства нашей будущей королевы.

Его слова были встречены молчанием. Вокруг только нахмуренные брови и кривящиеся рты. И озадаченный взгляд измученного Злата. Серильде очень хотелось броситься вверх по лестнице и сорвать с него цепи, но она стояла на месте. Но она заставила себя отвести от него взгляд и встретиться лицом к лицу с демонами, призраками и чудовищами, собравшимися перед ней.

Глядя на них, Серильда подумала, что, хотя перед ней мертвецы, пожилых и стариков среди них почти нет. Значит, все они умерли безвременно и трагически. Их тела распухли от ядов, были покрыты шрамами от ран, а многие до сих пор не рассталась с тем оружием, которое унесло их жизни. Одни были измучены болезнями и покрыты язвами и рубцами, другие раздулись, третьи исхудали от голода. Никто из них не умер мирно, во сне. Каждый здесь знал, что значит терпеть страх и боль.

Впервые Серильда почувствовала, как это печально – жить целую вечность, продолжая умирать в страданиях.

И ей предстоит стать королевой всего этого.

Во всяком случае, до рождения ребенка.

Потом ее наверняка убьют.

– Леди Серильда приняла мое предложение, – вновь заговорил Эрлкинг. – Я весьма польщен.

Во дворе поднялся переполох. Серильда замерла, боясь, что если двинется, то лишь для того, чтобы броситься на короля и задушить его.

Эта идея нелепа, им никого не обмануть. Чтобы она была влюблена в него? Чтобы он почитал за честь стать ее мужем?

Но он их король. Так что поверил ему кто-то или нет, не имело никакого значения. Очевидно, всех тут приучили принимать его слова, не задавая вопросов.

– Подготовку к церемонии начнем немедленно, – продолжал Эрлкинг. – Я ожидаю, что вы все продемонстрируете моей избраннице подобающие верность и обожание.

Он переплел свои пальцы с пальцами Серильды и поднял их руки, так что снова стала видна зияющая дыра в ее запястье.

– Смотрите же, вот наша новая королева. Да здравствует королева Серильда!

В его голосе явно слышался смех, и Серильде стало интересно, заметил ли это кто-нибудь из призраков. Но тут раздались выкрики, сначала неуверенные – толпа повторяла его слова, как заклинание.

Да здравствует королева Серильда!

Она была ошеломлена нелепостью этого фарса. Эрлкинг собирался отдать ее дитя Перхте. А ее заклял, заточил в этом замке. Через восемь месяцев он заберет младенца, и она не сможет ему помешать. Он объявит, что ребенок – его.

Но зачем жениться на ней? Зачем делать ее королевой? Зачем разыгрывать это странное представление? Он надеется вскоре вернуть Перхту из Ферлорена, и любому ясно, что именно она станет его настоящей королевой, настоящей невестой.

Нет, в его намерениях было нечто большее. Серильда чувствовала это. У нее тревожно, предостерегающе сосало под ложечкой.

Но сейчас она ничего не может сделать. Сначала нужно забрать Гердрут, отвести в безопасное место, и тогда она попытается разобраться в тайнах, которые скрывает этот демон. До зимнего солнцестояния еще есть время, чтобы придумать, как остановить его.

А до тех пор она будет делать только то, о чем ее попросят. Больше ничего. Серильда уж точно не собиралась строить ему глазки или падать в обморок каждый раз, когда он войдет в комнату. Или хихикать и прихорашиваться в его присутствии. Она не собиралась притворяться, что она королева, а не заключенная.