Исключением стал флагман. «Неаполь» отошел от пристани-ловушки, его стрелки смогли укрыться от пуль за фальшбортом, а канониры открыли огонь по скалам. 12-фунтовые ядра дробили коричневый камень, мешая мамлюкам вести убийственный огонь. Французы, успевшие укрыться в трюмах и каютах неподвижных кораблей, оставались практически беспомощными, но взбодрились.

Обе батальонные колонны, посланные генералом Бельяром на помощь порту, не дошли. Одну из колонн пытались атаковать конные мамлюки, были отбиты залпами и штыками. Второму батальону повезло меньше — он попал в засаду у рынка. Хитроумные бандиты не стали преграждать пехотинцам путь и драться лицом к лицу, как мужчины. Совершенно внезапно, дав единственный залп, безумные фанатики кинулись врукопашную, прыгая прямиком с крыш и из окон. Французские стрелки не успели сплотить строй, да это было и невозможно — напавшие уже смешались с солдатами. В чудовищной резне, когда штыки и пики оказались бесполезны, линейный батальон потерял половину состава. Французы успели прикончить более дюжины коварных безумцев, остальные мамлюки исчезли. Сержант, принявший команду после смерти лейтенанта, принял решение отходить к штабу, унося многочисленных раненых и погибшего командира.

Помощь, посланная генералом Фрианом, обескураженным количеством захваченного скота, уже вошла в город. Неосмотрительно выехавшие вперед гусары подверглись нападению конных мамлюков и в мгновенной, но жесткой рубке понесли катастрофические потери. Подоспевшая пехота отогнала противника. 31-я линейная полубригада, практически не участвовавшая в сражении (если не считать утомительного ожидания несостоявшейся фронтальной атаки скотских орд) ускоренно двинулась к порту.

…— Какого черта вы вообще делали на «Шеп»? — поинтересовалась Катрин, прислушиваясь к пальбе на близком, но все же отодвинувшемся берегу (судя по всему, арабские войска вновь пытались атаковать суда), и с некоторым трудом продвигая лодку. Речная малютка, рассчитанная от силы на трех человек, оказалась перегружена. Даже если считать стройных Анис и Дикси за одного полноценного пассажира, выходило многовато.

— Но где же нам еще быть? — удивился «Латино». — Порт выглядел самым спокойным местом, добрались мы туда без проблем. Кто мог предположить…

— На войну всегда куда легче попасть, чем с нее выбраться, — проворчала архе-зэка. — Я вот и сама…

Договорить Катрин не успела, потому что оказалась в воде. С момента прошлого купания воды Нила слегка прогрелись, но приятного все равно было мало. Тем более, когда тебя накрывает низкий грохот. Шпионка увидела, как у причала оседает огненный шар — от взорвавшегося корабля ничего не осталось, рядом еще угадывались корпуса поглощенных огнем соседних дахабьий. Над причалом проносились ужасающие огненные завихрения. Ничего подобного Катрин, в общем-то, знакомой с взрывами и подрывами, видеть не приходилось.

Орать было бессмысленно — тяжкий гул гулял между причалами и островами, в уши словно ваты набило. Лодка, подброшенная взрывной волной и вывалившая своих слишком многочисленных пассажиров в воду, все же осталась на плаву. Держась за борт, Катрин пересчитала экипаж. Как выяснилось, все умели плавать. В смысле, Дикси может и не умела, но оказалась на солдатском ранце и намертво вцепилась в него когтями и зубами. Экие кошачьи повадки у эксклюзивных шавок проявляются.

Пловцы осторожно забирались обратно в лодку, последним втащили Бомона — как показывает практика, промокший французский солдат вдвое тяжелее сухого — суконная форма, гамаши и башмаки воду как губка впитывают.

— Это был «Гавр», — пролязгал зубами капрал.

— И чего он вдруг так? — в голове Катрин все еще звенело.

— На «Гавре» хранился пороховой запас флотилии, — пояснил «Латино». — Вы не знали, что ли?

— Откуда мне знать, — пробормотала Катрин. — Я ненужными секретами не интересуюсь.

Честность — отличное качество. Но не для шпионки. Вот не интересовалась назначением судов, да еще запамятовала, что у профессора оставалось два снаряженных заряда с детонаторами «для раскопок». Два! А вовсе не один, который в штабе Дезе внезапно отработал. Последовательно играет шеф, педантично доводит до конца начатое, минные ресурсы использует продуманно. Но зачем?! Зачем это ему?! Ладно, для него «своих» не существует. Что французы, что арабы, что москиты — хлопает не задумываясь. Но он же и бесцельно ничего делать не станет.

Взрыв «Гавра» оказался настолько чудовищным, что стрельба на время прекратилась. Причалы пылали, огонь распространялся, охватывая полуразбитые барки флотилии одну за другой. Крыши и дворы прилегающих к порту домов были усеяны горящими обломками досок и кусками человеческих тел. Взрывная волна словно гигантской метлой смела к внутренней стене порта живых и мертвых, ветви и стволы пальм, камни, разбитые бочки и изорванные мешки — там, в этом жутком месиве кто-то еще стонал и звал на помощь.

Французской флотилии больше не существовало. Лишь флагманский «Неаполь» дрейфовал в ста шагах от бывшей пристани. 12-фунтовые пушки корабля растерянно смотрели на стену алого пламени — стрелять было не в кого.

Зато было в кого стрелять в городе. Управление обеими армиями оказалось окончательно утеряно. Разрозненные отряды мамлюков и колонны французов хаотично передвигались по узким и изогнутым улочкам городка, плутая между древних развалин и новых мечетей, тщетно пытаясь настичь и покарать противника. Всадники Отопал-бея нарвались на картечный залп, остатки гусар гибли, загнанные во двор караван-сарая, французская пехота, уверенная, что в каждом дворе скрываются переодетые мамлюкские убийцы, начала поджигать дома и поднимать на штыки всех подряд. Остатки городского «ополчения», а за ними и все мирные жители, бросились прочь из города, заполнив еще открытые северную и южную дороги. Генерал Бельяр отдал приказ преследовать любых сообщников Мурад-бея, включая переодетых бандитов и коварных бунтовщиков-горожан. У северной окраины конные егеря французов натолкнулись на многочисленные обозы арабского войска. Туда же немедленно был направлен два батальона 88-й «линейной» и батарея конной артиллерии. Солдаты были разъярены. Мамлюки, пытавшиеся прорваться обратно к своим обозам и семьям, обезумели. Асуанское сражение перестало быть сражением. «Ад у Порогов» назовут эту ночь позже.

Генерал Дезе испустил свой последний вздох на рассвете. Город агонизировал еще почти сутки. В пустыне хохотали-перекликались удивленные шакалы…

[1]Офтальмия — общее название многообразных воспалительных поражений глаза.

[2] «Фомка» — полезный в быту инструмент в виде короткого ломика. Назван по имени Фомы Бекета (архиепископ Кентерберийский, канцлер Англии, неплохо жил в 1118-70 гг). По легенде именно знаменитый