Шрифт:
Закладка:
Лодка ткнулась в берег, медлить далее незачем, поскольку переговоры бессмысленны по техническим, лингвистическим и иным причинам. Шпионка так и не обернулась, крепко ткнула веслом назад, ориентируясь на голос. Куда и как попала, смотреть было недосуг. Катрин кувыркнулась за борт, прикрываясь лодкой, выдернула из лодки штуцер. (Кстати, Нил по ночам холодный, особенно если сразу выше колен в нем оказываешься). На берегу охал поймавший весло страдалец, остальные со свистом вбирали в себя воздух для изъявления выражения своего полнейшего возмущения… Выслушивать опять же неразумно — их, оказывается, аж четверо, без шума не управиться. Катрин послала пулю в дальнего (уж слишком наготове тот рослый хлыщ ружье держал), прыгнула мимо носа лодки, достала прикладом ближайшее вражеское колено и скромно сиганула за камни. Когда нужно спешить, своего «Пф-баха!» не слышишь, лиц не замечаешь, только работаешь. Лирику и все лишнее — нафиг — к тому и готовились.
Вопли Катрин услышала уже за камнями, когда малоизящно, но быстро уползала в сторону ближайшего строения. От лодки бабахнули выстрелы, к счастью, камни и песок здесь густо чередовались, и светлая сорочка с жилетом невоспитанной беглянки не маячили отдельной замечательной целью. Левее еще кто-то шумел — все неудачно — многовато их. Людей, стволов, лошадей — последних архе-зэка сейчас чувствовала носом и весьма определенно. Тьфу, черт, какая неприятность. Гнездо какое-то осино-мамлюкское, причем уже расшевеленное.
Катрин успела закинуть за спину разряженный штуцер, бросать который не позволяла шпионская жадность. На фоне стены девушку заметили, в камень стукнула пуля, пока беглянка допрыгнула до угла, ее едва не достал второй кусочек свинца. Чем мамлюки отличаются от иных недобрых индивидов? Большим количеством имеющихся пистолетов они отличаются…
Собственные пистолеты вроде бы не подмокли, с «англичанами» в обеих руках Катрин выскочила из-за угла, готовясь столкнуться лицом к лицу с сотней донельзя разгневанных джигитов. Но нет. Лиц не имелось, лишь нервно переступающие лошадиные ноги, хвосты и прочее. «Круп» — так называется эта часть тела у благородных животных. С дюжину нервничающих скакунов, а вот за ними коновод имеется. Эк у юнца глаза расширились, султан над чалмой аж вопросительным знаком взмотнулся, но руки поводьями заняты. Ладно, стой, удивляйся. Катрин собиралась проскочить к многообещающему забору, но тут с противоположной стороны дома появились факел и несущие его встревоженные любители порядка. Экая нарядная публика, блеск, разноцветье, а уж оружия и крика…
От идеи с забором пришлось отказаться, Катрин нырнула под лошадиные ноги — вверху фыркали и тоже гневались. То, что архе-зэка еще не подшибли — не чудо или удача, а осторожность противостоящих стрелков — собственных лошадей они опасаются задеть. Когда против тебя более десятка стволов, да на такой дистанции, хоть как прыгай и вертись — пуля найдет. Выход? Подмога и союзники нужны, пусть и не добровольные…
Выкатываясь из-под лошадей с другой стороны (далее стена дома подпирала), Катрин выстрелила в коновода, тут же безжалостно ткнула дымящийся ствол пистолета в пах ближайшему коню. Жеребец прямо-таки взревел. Красавчик-коновод оседал с пробитой грудью, все еще упорно цеплялся за поводья, Катрин вжималась в стену, пытаясь уклониться от лягающихся копыт и довольно безнадежно прикрывая голову пистолетами. Взбесившиеся лошади рванулись прочь, волоча за собой тело несчастного конюха, шпионка прыгнула следом, успела ухватиться за высоченную переднюю луку седла на ближайшем скакуне. Поймать ногой стремя не получилось, но девушка все же оказалась верхом, обнаружила, что в нее целится какой-то дородный аксакал. «Англичанин» бабахнул все же чуть раньше. Конь несся за своими четвероногими собратьями, кто-то оказался под копытами, мамлюки отчаянно пытались перехватить скакунов. Катрин почувствовала, что в нее вновь стреляют, соскользнула на бок, толкнулась ногами о летящую землю, чудом разминувшись с просвистевшими пулями, вновь оказалась в седле. На этот раз нога таки нашла стремя. Вовремя. Лошади и замыкающий белый жеребец, отягощенный сжавшимся в предчувствии всякого нехорошего шпионским телом, вылетели в свет факелов. Двое воинов, плотный властного вида бородач в белых одеждах и доспехе… Этот грозно открыл рот, вскинул руку, властно приказывая лошадям и всей вселенной немедля замереть, другой рукой схватился за саблю. Узкий клинок покидал ножны с пренеприятнейшей быстротой. Пафосный бородач сделал шаг наперерез, его взгляд из-под седеющих бровей встретился с взглядом архе-зэка…
Ятаган был в руке, но Катрин знала, что сравниться в рубке с мамлюком, да и с любым с детства практикующим сабельником, ей не дано. Не те таланты дарованы богами, увы, да и училась не тому. Но пистолеты пусты. Остается расслабить кисть, крутануть клинок, да воздействовать психологически.
— А-а-амбе!
В тот последний момент, когда клинки уже начали свой разящий полет и почти ничего уже не изменить, бородач осознал, что на него визжит не отчаянный юнец, не безумец с закрытым черным шелком лицом, а действительно женщина. Но сидящее в седле создание, сверкающее даже во тьме изумрудами очей и так завывающее, не может быть женщиной. Ведьма! А ведьм нужно разить насмерть. И опытный боец ударил мощнее, шире…
Что такое сабельный удар опытного бойца? Почти верная смерть: сразу или чуть позже, от потери крови. Безупречный клинок рассекает плоть и кости, идет по дуге — сейчас он начнет от ключицы и ниже, ниже… Костей ребер лезвие даже не заметит. Но граненый ствол штуцера это слишком даже для дамасской стали.
Думать о том, что располосованная спина дает очень странные ощущения, размышлять о слишком быстрых скакунах и клинках, Катрин было некогда. Был враг, который тебя сейчас убьет, был в руке клинок, которым нужно дотянуться. И все же промахнулась, коротковат этот тип ятаганов, не предназначенных для верховой рубки…
Припав к шее сумасшедшего коня, ведьма улетала по улице — копыта, шелкокожего Снежного казались, не касаются земли. В ярости смотрел ей вслед бей с благородной ухоженной бородой, конец которой стал
