— Ну что ж, рядовой…

Я встал. Клейтон тоже попытался, было, подняться, но я жестом его остановил.

— Если вспомните ещё хоть что-либо, обратитесь к уоррен-офицеру Бейкеру! — Я кивнул головой в сторону неподвижно застывшего у входа Мартина. — И притом немедленно!

— Есть, обратиться к господину Бейкеру, сэр! — выкрикнул Клейтон, но я уже выходил из палаты.

Бейкер вышел следом за мной и плотно притворил за собой дверь.

— По-моему, врёт! — прошептал он, кивая головой в сторону двери. — Врёт, как я не знаю, кто…

— Врёт? — удивился, было, я, но Бейкер тут же приложил палец к губам, и я замолчал.

— Сюда!

Бейкер распахнул противоположную от палаты Клейтона дверь и первым зашёл внутрь. Я поспешил следом.

Это был небольшой, но довольно уютный кабинет, и я тотчас же с удовольствием плюхнулся на широкий кожаный диван, стоящий у стены. Бейкер же, пододвинув почти вплотную к дивану лёгкий плетёный стул, осторожно присел на самый его краешек.

Некоторое время мы оба сидели молча. Я смотрел на Бейкера, он же, низко опустив голову, о чём-то, кажется, усиленно размышлял.

Потом мне надоело это обоюдное наше молчание.

— Выкладывайте мне всё, что хотели сказать, Бейкер! — произнёс я, возможно, несколько резковато. — Не бойтесь меня огорошить, я, кажется, готов поверить сейчас в любую чертовщину!

Тут я замолчал на мгновение, но Бейкер тоже продолжал молчать, глядя куда-то себе под ноги.

— Итак, вы сказали, что рядовой Клейтон врёт, утверждая, что не помнит ничего из произошедшего с ним?

— Врёт или явно чего-то недоговаривает… — Наконец-то Бейкер поднял голову и посмотрел мне в глаза. — Но главное даже не в этом…

— Не в этом? — Я удивлённо посмотрел на Бейкера. — А в чём же тогда главное?

— Главное то, что человек в палате, это вовсе не рядовой Морт Клейтон! — одним духом выпалил Бейкер и вновь замолчал.

— Что?!

Некоторое время я лишь молча рассматривал Бейкера, потом рассмеялся. Несколько натянуто, правда.

— Бейкер, старина…

— Послушайте меня, сэр! — Бейкер вскочил со стула и, метнувшись к стоящему у окна письменному столу, вытащил что-то из верхнего ящика. — Вот, посмотрите!

На раскрытой ладони Бейкера тускло поблескивала белая зубная коронка.

— Эта та самая коронка, которую вы мне вчера передали, сэр! Она выпала изо рта Клейтона в момент его исчезновения…

— И что? — спросил я, рассматривая коронку. — Клейтон её не признал?

— Не в этом дело, сэр!

Поколебавшись, Бейкер вновь бросил коронку в ящик стола.

— У него сейчас отличные зубы! Ни пломб, ни коронок, ни единого даже признака кариеса…

Бейкер замолчал, и я тоже некоторое время сидел молча, обдумывая только что услышанное.

Отличные зубы, — сказал Бейкер, — что ж, возможно, так оно и есть. И с чего я, вообще, взял, что коронка эта принадлежит рядовому Клейтону. Может она уже валялась там, на полу, в момент его исчезновения?

Бейкер, кажется, понял, о чём я только что подумал. Вздохнув, он уселся за стол и, вновь выдвинув верхний ящик стола, вытащил из него стопку каких-то документов.

— Медицинские данные рядового Клейтона, — пояснил Бейкер, поспешно перебирая лежащие на столе бумаги. — Вот тут, о состоянии зубов. Три пломбы… ещё на двух малых коренных кариес в начальной стадии… ага, вот! Установлена металлокомпозитная коронка справа сверху: второй малый коренной…

Отодвинув бумаги в сторону, Бейкер вопросительно посмотрел на меня.

— Сейчас ничего этого нет, сэр… уж я-то в этом хорошо разбираюсь! Как-никак, первая моя специальность — зубной техник…

Он замолчал, но я тоже сидел молча, пытаясь переварить только что услышанное.

— И это ещё не всё, сэр!

Вздрогнув, как от озноба, я посмотрел на Бейкера, нервно покусывающего нижнюю губу.

— Что ещё?

Бейкер вновь пододвинул к себе бумаги, торопливо принялся их перебирать.

— В возрасте тринадцати лет Морт Клейтон перенёс операцию. Аппендицит, причём острый, с обширным перитонитом брюшной полости, чудом остался жив…

— И что? — спросил я и сам удивился тому, как хрипло и даже незнакомо прозвучал собственный голос.

Ничего не отвечая, Бейкер лишь молча и как-то исподлобья смотрел на меня.

— Исчез шрам? — спросил я, но Бейкер лишь отрицательно мотнул головой.

— Шрам не исчез, сэр! Исчезла близорукость, впрочем, это лишь моё предположение. Что же касается шрама, то он просто переместился…

— Переместился? — переспросил я, всё ещё ничего не понимая. — Куда переместился?

— На левую сторону, сэр! — почти шёпотом пояснил Бейкер и, помолчав немного, добавил: — Как и печень, она у него теперь тоже слева. Зато сердце — с правой стороны…

— Сердце с правой стороны… — машинально повторил я и тут же вопросительно посмотрел на Бейкера. — Ну, и что всё это значит?

— Это значит, — прошептал Бейкер, опасливо поглядывая на дверь, — что в палате напротив находится сейчас не рядовой Морт Клейтон, а его зеркальное отражение. Значительно, кстати, улучшенное, по сравнению с оригиналом, ежели вспомнить о зубах и зрении…

Бейкер ещё что-то говорил, но я его уже не слушал. Удушливая волна холодного липкого страха, даже не страха, а дикого первобытного ужаса, нахлынула откуда-то изнутри, да так, что даже дышать стало трудно.

«Это вторжение! — внезапно подумалось мне. — Самое настоящее инопланетное вторжение! Мы ожидали его сверху, из космоса, и даже строили какие-то планы по сопротивлению и отражению, мистер Смит упоминал о чём-то таком во время одной из недавних наших встреч! И вот оно началось, но мы же совсем не готовы именно к такому внезапному повороту событий…»

Тут я вспомнил о ещё двоих исчезнувших, и мне сразу же резко поплохело. А тут ещё телефонный звонок от Холройда.

— Сэр! — прокричал он, едва только я поднёс телефон к уху. — У нас ещё одно исчезновение!

— Кто?! — ответно выкрикнул я. — Джонсон? Моралес? Почему они не оставались на месте, как я приказал?

— Никак нет, сэр! — Я даже подумать не мог, что у сержанта Холройда, всегда такого спокойного и невозмутимого, может быть настолько взволнованный голос. Даже испуганный, скорее… — Джонсон и Моралес сейчас рядом со мной, сэр!

— Тогда кто?! — уже теряя самые последние остатки самообладания, заорал я в мобильник. — Да не молчите же вы там, Холройд!

— Он появился так внезапно, сэр! — как-то растерянно проговорил Холройд. — Часовой не мог его не пропустить, а мы… Мы пытались как-то остановить его, объяснить, что к чему…