в целом. Хотя, знаешь. Я тебе обещаю. Если всё пойдёт через одно место, мы подорвём этот улей. Так что, пока будем спускаться вниз, можешь устанавливать свою взрывчатку. Главное — держи детонатор подальше, чтобы нас вместе с маткой не завалило, хорошо?

— Ты сейчас серьёзно? — у Макса глаза на лоб полезли. — Реально можно?

— Реальней некуда! — я рассмеялся. — Но только, если всё пойдёт через одно место и другого выхода не будет. Похороним это место вместе с собой, чтобы спасти мир!

— Шутишь, да? — Сыч насторожился и прищурился. — Никак не могу понять, ты — герой или сумасшедший?

— Сумасшедший в квадрате, друг мой! — я хлопнул того по плечу и поковылял на улицу. — Готовь заряды, полыхнём напоследок!

— Нет, он точно обезумел.

Выходя из шатра, я уже знал, куда направлюсь. За своим оружием. Ведь в шатре при мне его не нашлось. Значит, кто-то его прикарманил. Уверен, это был Гриша. Слишком он любопытствовал на его счёт. Да и это хороший для него повод выведать у меня лишнюю информацию. Уверен, он не побрезгует возможностью воспользоваться такой удачной ситуацией. Захочу вернуть меч, должен буду выложить ему всё на блюдечке.

Так и оказалось. Гришу я нашёл быстро. Он находился в соседнем шатре и с интересом разглядывал лезвие моего меча, сидя на койке. Заметив моё приближение, он хмыкнул.

— Пришёл забрать? — он поднял на меня взгляд и снова опустил на меч. — Знаешь, а ведь я был прав. Он создаёт альтернативный выход из рифта. Удобная штука, как для одиночки. Всегда можно вырваться даже из самой адовой задницы. Почему ты раньше не рассказывал, что у тебя такое есть?

— Сам не знал, на что он способен, — я пожал плечами и зашёл в шатёр. Чувствую, разговор предстоит сложный. — Удивлён, что ты догадался до всего сам, почти ничего о нём не зная.

— Интуиция, логика, построенная на догадках. Мне просто повезло.

— Ага, как же, — я усмехнулся и сел напротив, на соседнюю койку. Мне в задницу впилась пружина, и я пересел в бок. — Кому ты лапшу на уши вешаешь, Покровский?

— В каком это смысле? — Гриша удивлённо поднял на меня глаза.

— Не ты один умеешь выстраивать красивые, витиеватые логические цепочки, — я пристально вгляделся ему в глаза. — Ты ведь Знатный, я прав?

Глава 6

— Знатный? — Гриша нахмурился, но всё это было игрой. Я чувствовал это нутром. Жаль, что Первый снова куда-то пропал. Он умеет распознавать ложь лучше меня. Он бы мне в этом разговоре пригодился. Или он здесь, но наблюдает? Нет, раз молчит, значит, его здесь нет. — О чём ты? О том бреде, который нёс безумец в рифте? Не понимаю, о чём ты. Я сам хотел с тобой об этом поговорить.

Я вгляделся в глаза Гриши. Странная реакция. Совсем не переживает. Любой обычный человек на его месте как минимум бы замялся. Но ему будто наплевать и до лампочки, что я подумаю. Да и слишком много странностей его окружают. Неспроста ведь он подобрал мне документы Громова? Он точно знал о том, что это за Род. Гриша не простой человек, да и Первому я привык доверять. И раз он сказал, что Покровский странный, значит, так оно и есть.

— Гриша, давай откровенно. Кто ты такой? На самом деле.

— Кто я такой? — Гриша усмехнулся. — Обычный человек, искоренитель, любимец женщин и просто твой друг. Кого ты во мне увидел, что смотришь таким взглядом, будто готов меня убить?

— Я не смотрю на тебя так. Мне хочется узнать, что ты скрываешь. И не нужно юлить. Почему ты дал мне именно эту фамилию? Почему Громов? Ты ведь знал, что это за Род?

Гриша долго молчал, вглядываясь мне в глаза. Я не знаю, о чём он думал, но точно о чём-то, что было не для моих ушей. Его глаза остекленели, будто он читал мою душу, рыская по её самым тайным закоулкам. В итоге он всё же заговорил, но говорил неуверенно, рвано.

— Да, я знал, что это за Род, но я не Знатный, как ты мог подумать, — я насторожился. Он так спокойно об этом сказал, будто знает, кто такие Знатные. — Я понимаю, ты удивлён, но я точно знаю о том, кто такие Знатные. Удивлён, что и ты один из них. Хотя это, скорее всего, и не удивительно. Слишком ты сильный для человека, всю жизнь просидевшего взаперти в поместье. Хочешь узнать, откуда я знаю про Знать? Довелось общаться в детстве с одной девушкой, которая была из ваших. И она носила твою фамилию.

— Общался? С Громовой Анастасией?

— Нет, с её сестрой, Вероникой, — Гриша вздохнул. — И да, это было чуть больше двадцати лет назад. Тогда мне было пятнадцать.

— Постой, так тебе сейчас тридцать пять?

— Тридцать шесть, но не суть, — Гриша посмотрел на меч и покрутил его в руках. — Она была неописуемо красива и очень сильна в моральном плане. Знаешь, если бы не она, я бы ничего в своей жизни так и не добился. Я никому об этом не рассказывал, и даже мои ребята не знают обо мне всей правды, но вырос я без родителей. До момента, пока я не встретил Веронику, я жил в приюте. Скотские условия, скотские люди и обиженные жизнью дети. Думаю, ты можешь представить, какого мне было жить. Без веры в лучшую жизнь, с медленно угасающими амбициями. Вероника Громова стала для меня открытием. Мы встретились случайно, на улице. Буквально столкнулись лбами, когда убегали от проблем. Она убегала от своей сестры, которая над ней всегда подшучивала, а я от воспитателей, которые терпеть не могли меня и мои выходки. Судьба это или нет, но мы с ней стали общаться. Даже и не знаю, что она нашла во мне. В человеке, который своим внешним видом отталкивал даже дворовых кошек. Возможно, этим она и запала мне в душу. Она была старше меня на три года, но вела себя совсем как ребёнок. Мы любили видеться с ней по вечерам, я дарил ей сорванные из клумб приюта цветы, а она подкармливала меня едой из дома. Странные у нас с ней были взаимоотношения, но она вовсе меня не сторонилась. Так прошёл почти целый год, пока она вдруг не пропала.

— Пропала? — Гриша замолчал, и я позволил себе задать наводящий вопрос, чтобы вернуть его к истории. Признаюсь, она меня зацепила, и я хотел её слушать и слушать. Впервые он мне открылся. И если об этом и в самом деле никто не знает, то это офигеть, как круто!

— Да, тогда я не знал куда. В нашем приюте даже телевизора не было. Да и за то, что я постоянно сбегал, меня часто запирали в комнате, где даже на окнах решётки. Вот скажи мне, о какой нормальной жизни может идти речь, если детей держат за решётками, будто в клетке? — Гриша горестно вздохнул, будто погрузился в то время. — И я не знаю. Как и не знаю, почему я в тот вечер решился сбежать и отправиться её искать. Возможно, меня одолевали чувства, которые я испытывал к девушке, которая не относилась ко мне, как к дерьму. Возможно, я просто хотел ещё раз её увидеть. Но этому было не суждено сбыться. В тот злополучный вечер я проходил мимо кафе, звук из которого привлёк моё внимание. Да чего уже там, новости о том, что Род Громовых был уничтожен, гремели из каждого утюга. Я бы в любом случае это услышал, так что не понимаю, за что себя корю. Я не мог её спасти, как и помочь ей. Но в тот вечер я узнал, что она погибла, как и вся её семья.

Гриша снова замолчал и кажется, из его глаза потекла одинокая слеза. Он быстро её вытер, не желая показывать свои эмоции и продолжил.

— Тогда мне некуда было идти. В приют я возвращаться не желал, а дома своего у меня не было. Я не знал никого в этом городе, кроме Вероники, но и её у меня забрали. Она почти ничего мне про себя не рассказывала, но, украв у какого-то пьяницы телефон, я смог найти адрес её дома и отправился туда. Опять же не знаю даже зачем. Может, надеялся, что она жива и я смогу её спасти, вытащив из передряги, или просто хотел хоть глазком увидеть мир, в котором она жила. Там я и встретил человека, который изменил мою жизнь. Он был одним из полицейских, прибывших к их дому, чтобы его огородить от лишних глаз. Что-то он во мне разглядел, чего я сам в себе не видел. Не буду вдаваться в подробности, так как этого человека уже нет в живых, но благодаря нему я и стал военным. Царство ему небесное.

— И что было дальше?

— Дальше? Дальше я учился, строил карьеру