Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Научная фантастика » Соправитель - Денис Старый

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 80
Перейти на страницу:
на этом свою карьеру?

*………*………*

Потсдам. Дворец Сан-Суси

15 апреля 1751 года

Фридрих Прусский, которого все чаще называют «Великим», разъезжал по своим владениям. Установившаяся в благословенных землях Бранденбургского правящего дома погода благоволила. Чуть прохладный, но не пронизывающий, а освежающий ветерок обдувал сидящего в открытой карете монарха [историки отмечали, что Фридрих часто ездил в открытой карете и мог разговаривать даже с крестьянином, что отмечалось, как свидетельство его просвещенности].

Сегодня король взял с собой в поездку министра Генриха фон Подевильса. Фридриху вновь нужен был взгляд со стороны своего главного критика, но отличного исполнителя. В европейской политике происходили такие тектонические сдвиги, что прусскому монарху следовало трижды подумать, как поступать дальше. Но вопрос стоял только в одном: как продолжить экспансию?

Пруссия все еще не могла сравниться ни по экономике, ни по мобилизационному ресурсу, да элементарно, по площади королевства ни с одним из великих государств Европы. Амбиций же у Пруссии, ну, или ее правителя хватает, чтобы перекрыть намерения любой державы. Так думал Фридрих, так думали люди в Европе, хоть как-то интересующиеся политикой.

Сейчас ситуация изменилась. Тот, кого должны были называть «сотрясателем Европы», видел, что этим самым «сотрясателем» становится Россия. Стремительная кампания русских против османов и их вассалов заставила задуматься лучшего стратега Европы, коим его считали многие на континенте. Особенными адептами веры в короля были его генералы. Как русским удалось так быстро заставить Османскую империю трепетать? Правильно ли Фридрих сделал, что записал Елизавету Русскую в свои враги?

На последний вопрос король отвечал однозначно: правильно! «Два льва в одной клетке не уживутся», — подумал прусский король и скривился. До него дошел неоднозначный смысл аллегории. Елизавета — женщина, как был уверен Фридрих, морально падшая. Ну и что лев должен сделать с львицей, если они оказались в одной клетке?

— Тьфу! Аж противно! — вслух сказал Фридрих.

— Простите, мой король, я не совсем понял, — спросил Подельвильс.

— Не берите в голову, мой вечно бурчащий друг, — король чуть потряс головой, прогоняя дурные мысли о русской императрице. — Я ведь не зря взял Вас с собой на прогулку. Хотел узнать Ваше мнение о Хаджибейском договоре. Так, кажется, прозвано соглашение между южными варварами и северными?

— Мой король никогда и ничего не делает зря! — с нотками пафоса провозгласил министр.

— Что я слышу⁈ Вы ли это, Генрих? — король рассмеялся. — Давайте по делу! Ну не умеете Вы восхвалять своего короля, так и не начинайте! Мне нужно мнение от противного.

— Прошу простить меня, Ваше Величество, — Подевильс смутился, но сразу же взял себя в руки и, подстраиваясь под ужасную тряску кареты, начал доклад.

Фридрих внимательно слушал своего министра. Многое из сказанного он уже знал, но после интерпретации событий от Генриха фон Подевильса король часто начинал видеть много больше, с разных ракурсов.

— Русская дипломатия, по моему мнению, могла добиться большего, если бы того захотела, — говорил министр.

— Что? Вы считаете, что граница по Дунаю, пусть и без учета Измаила, что остался за турками — это мало? Крым русский, Причерноморье русское, большая часть молдавских земель тоже! — возмущался король, он-то как раз считал, что русские отхватили многим больше, чем можно было им позволить.

— Мой король, — Подевильс умудрился даже в условии тряски обозначить поклон. — Крым, как и Причерноморье, за исключением турецких территорий, не рассматривался на переговорах вовсе. Это было первым условием русских. Канцлер Бестужев ссылался на то, что крымские беи отказались от вассальной клятвы и стали самостоятельными, поэтому вправе решать свою судьбу самостоятельно, и туркам влиять на это решение нельзя. Присяга Буджацкой и Ногайской орд, как и русское господство в Черном море, делало просто невозможным существование турецких крепостей на побережье. Поэтому туркам ничего не оставалось.

— Выход есть всегда! — взбеленился король. — Я передал султану тридцать тысяч ружей и пять десятков пушек. Пусть все это не новое, еще времен моего отца или деда, но всяко лучше того, чем вооружены турки. Сколько французы передали оружия туркам? Уверен, больше моего! Населения у Османов во сколько раз больше, чем у меня? В пять, в десять? Нужно было упорствовать, набирать новое войско, никак нельзя сдаваться!

— Полностью солидарен с Вашим мнением, мой король. Не соизволите ли дослушать условия Хаджибейского договора и мои выводы к нему? — спросил министр иностранных дел, дождался разрешительного взмаха руки короля и продолжил. — По договору все турецкие крепости, что находятся южнее Дуная, разрушаются, русские уходят за реку. Измаил, который севернее, остается неразрушенным, но без права отстраивать иные фортификационные сооружения, что уже есть в крепости. Так что эта османская фортеция может быть быстро занята русскими. Между тем, прошу отметить, что обустройство, к примеру, крепости Аккерман, как и иных уже русских, идет феноменально быстро. Но это отступление, чтобы мой вывод был подкреплен фактами. Далее, по договору турки и русские должны иметь возможность влияния на территории. Турки иметь своего представителя в Молдавии, русские в Валахии, Болгарии, Черногории, Греции. Эти представители должны следить за тем, чтобы соблюдались законы, относящиеся к национальным меньшинствам. Ну, и последнее, что еще может туркам сильно сказаться в дальнейшем: они не могут препятствовать переселению населения из приграничных территорий в Россию. Северные же варвары и вовсе обещали способствовать переселению и турок, и татар, даже обещали вспомоществование переселенцам провизией. Ну, и проход через проливы со спрятанными пушками.

— А что там с островами в Эгейском море? Почему о них ничего не сказано в договоре? — спросил король, он уже понял, к каким выводам склоняется его министр, и они полностью совпадали с мнением короля, что редкость.

Следовательно, Фридрих не может ошибаться.

— Русские в переговорном процессе обрисовали Союз греческих островов, как самостоятельное государство, с которым османы и только они должны выстраивать свои отношения. Тут Бестужев издевался над османами, предлагая тем привести острова к покорности. Но проблема для турок не только в том, что у них просто нет флота, собрать галерный флот османы могут, да и французы для них еще строят корабли, англичане что-нибудь годное на распил продадут. Проблема в том, что русский флот был на зимовке большей частью именно на этих островах. Вряд ли русские уйдут с Эгейского моря, а нападение турок на базу русских — просто неосуществимая авантюра.

— Итак, я, пожалуй, за Вас, мой сегодня не бурчащий друг, подведу итоги. Первое и самое главное, русские открывают себе путь к Константинополю, без приграничных мощных крепостей турки мало что могут противопоставить елизаветинским войскам. Второе, султан выгадывает время, и вряд ли он смириться, как и оманские элиты. Третье, русские распространяют свое влияние на южных славян, может, и на греков. Эти соглядатаи от России на турецких землях — иезуитский ход. Они начнут вмешиваться, деятельно проводить политику северной империи, турки их одернут. И все! Для всего населения понятно, кто друг и кто враг. Это же повод к масштабному восстанию! Не понимаю зачем туркам иметь своего представителя на уже отобранных у них землях. Да это же понятно, что русские готовят восстания и в Греции, и на Балканах, те же пиратские острова, что назвались государством, способствуют планам русским. Что-то еще, Генрих?

— Я действительно восхищен. Остается добавить лишь то, что, как только Вы начнете в Европе новую справедливую войну, документы ее оправдывающие уже будут готовы, султан ударит по России.

— Подевильс! Услышьте меня! Даже мне, своему королю не смейте рассказывать о войне! Но в ином, я согласен, эта ситуация выгодна, очень выгодна для меня, — король улыбнулся, что-то заприметил вдали и обратился в кучеру: — Правь к тому хутору, узнаю, какие виды на урожай у крестьян и столько потата посадили, да к какому полку приписаны их дети.

*………*………*

Москва

20 апреля 1751 года

В воскресенье 20 апреля, через девять дней после празднования Воскрешения Христова, я дал прием. В Кремле по случаю моего назначения генерал-губернатором Москвы собиралась знать Первопрестольной. Из Петербурга был прислан вице-канцлер граф Михаил Илларионович Воронцов. Как по мне, так самая удачная кандидатура, чтобы показать, что я не в ссылке, а, скорее, «на предэкзаменационной практике».

Приехал бы Петр

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 80
Перейти на страницу: