Шрифт:
Закладка:
Солдаты схватили Николая и потащили к выходу из вагона. Ирина не могла оставить любимого и потому, взяв саквояж с самыми важными мелочами, вроде денег и документов, и оставив чемоданы, выскочила за ними на холодный перрон безымянной станции.
Догнав патруль, который тащил еле ковыляющего Николая, Ирина защебетала настолько ласково, насколько могла в данной ситуации.
– Товарищи, отпустите нас, мы не поедем в Петроград, обещаю. Мой жених болен от рождения и не сможет сделать революции ничего плохого.
На улице мела метель, но Ирина не чувствовала холода. Правда, слезы замерзли в глазах, и оттого все вокруг было расплывчатым, словно ненастоящим. Но она готова была на все, чтобы спасти любимого.
– Уходи, Ирочка, милая, уходи, – только и твердил Николай Аркелов рассеяно, словно не веря в то, что происходит.
– Милые мои, – встала она на колени, преградив конвою путь. – Отпустите его, Христом Богом прошу, – взмолилась она.
– Где он, твой Бог, – загоготал бородатый и со всей силы пнул Ирину в грудь. – Пошла вон.
И без того серое небо стало черно-белым, да и вообще, мир походил на мрачные иллюстрации книги. От удара сапога в солнечное сплетение дыхание на миг остановилось, и Ирина уже решила, что умерла. Но потихоньку сознание возвращалось. Месиво из снега и грязи не позволило встать сразу, и когда Ирина смогла сесть, то увидела, как у здания вокзала четыре патрульных вытянули свои винтовки, готовые стрелять. У стены стоял Николай. Он плакал большими горючими слезами.
– Не за себя душа болит, – вдруг громко сказал он, – за Россию! Как ей, бедной, трудно сейчас, как же ей выжить, когда такие вши завелись на ее земле.
– Именем революции! – пьяно закричали четыре остервеневших от власти и вседозволенности солдата и выстрелили в безоружного мужчину.
Когда тело Николая рухнуло в грязный снег, Ирина поняла, что кричать и молить о пощаде уже поздно. Она рукой, покрытой черной жижей, вытерла глаза, чтобы убрать замерзшие, видимо, навсегда слезы. Но лучше видно не стало. Тогда девушка сняла шарфик с груди и, найдя чистый конец, насухо вновь вытерла мокрое лицо. Ей во что бы то ни стало надо было запомнить, как они выглядели. До каждой морщинки, до каждой родинки. Она не задумывалась, зачем это делала, просто чувствовала, что обязана так поступить. Те же, не обратив внимания на сидящую в луже девушку, весело прошли в сторожку маленькой станции, обсуждая, чем будут сейчас закусывать.
Проводив монстров взглядом, Ирина с трудом подползла к любимому и обняла его.
– Я им отомщу, милый, каждому, обещаю, – выдохнула девушка, затем поцеловала его в губы и закрыла смотрящие в небо глаза.
Снег усилился, а худенькая семнадцатилетняя девушка, подхватив саквояж, валявшийся тут же, с прямой спиной уходила с рокового перрона. Здесь ей больше делать было нечего.
– Вселенской глупостью было пить с вами вчера, – сказала Юлианна, хмуро продвигаясь в очереди на паспортный контроль.
– Ну, во-первых, – ответил Бронеслав, спрятав за темными очками глаза, – мы вчера после третьей текилы перешли на «ты», а во-вторых, это было сегодня.
– Это чувствуется, – односложно ответила Юлианна.
В Бронеславе боролись лень и любопытство, но последнее все же победило, и он, выговаривая каждое слово, спросил:
– Что конкретно? Что перешли на «ты» или что это было сегодня?
– Последнее, – снова одним словом ответила Юлианна, решив последовать примеру Бронеслава и усиленно ища свои очки в сумке. Те же, по закону подлости, никак не находились.
– Почему? – не унимался Бронеслав.
В этот момент терпение Юлианны закончилось, и она, сняв очки со своего собеседника, надела их себе на нос.
– Потому что я до сих пор пьяна, – ответила ему девушка. – Очки временно экспроприируются на правах перехода на «ты».
Бронеслав не стал спорить – скорее всего, не мог, хотя, возможно, еще потому, что подошла его очередь на прохождение паспортного контроля. Все их коллеги по путешествию уже покинули зал, Юлианна замыкала цепочку последней. Действовала она в этом случае осознанно, ей хотелось дождаться Вольдемара и договориться о связи, но его, как назло, нигде не было. Получив от пограничника обратно свой документ, она решила позвонить. Девушка металлическим голосом ответила, что абонент вне зоны действия сети.
– Юлианна Скворцова! – к ней подбежал мужчина – Я Василий, начальник охраны Александра Базарова. Только вас ждем, пройдемте в автобус.
– Я не пойду – икнув, сказала Юля, поправила очки и снова набрала номер телефона.
– Почему? – спросил Василий, понимая, что девушка не в себе.
– Потому, – буркнула Юлианна и, осознавая, что Вовку бросать нельзя, пояснила: – Считайте, у меня жених пропал.
– Вы садились в самолет без жениха, – растерянно сказал встречающий. Он точно знал, сколько билетов и кому покупалось. – Или вы успели за девять часов полета его найти, да к тому же еще и потерять?
– Вы хам, – пьяно сказала Юлианна, продолжая набирать Вовкин номер.
– Возможно, он не потерялся, – продолжил нахал уже спокойнее, – а просто не хочет с вами разговаривать. Давайте пройдем в автобус, и вы будете дозваниваться любимому сколько захотите.
– Значит так, Вася, – очень уверенно, как ей показалось, сказала Юля, собрав всю волю в кулак, чтобы ее речь прозвучала как можно убедительнее, – мой жених собрался в последнюю очередь, потому что не хотел отпускать свою невесту одну, ревнивый он у меня – жуть. Летел в эконом-классе и выходили мы с ним из самолета в разное время, поэтому потерялись. Без него я никуда не поеду, можете идти в свой автобус. Оставьте мне адрес гостиницы, я приеду позже сама. Не маленькая, разберусь.
Сказав такую длинную для сегодняшнего утра речь, она выдохнула. Пакет с зимними ботинками и пуховиком, раздутый до неимоверных размеров, резал руки, а голова сильно болела.
Охранник ей не понравился – огромный мужлан, у которого футболка трескалась от бицепсов, а голова была такая же гладковыбритая, как и лицо. Если бы Юлианна была в форме, она бы сделала этого солдафона, в коем военная выправка читалась на раз-два, так и хотелось крикнуть «смирно!». Но девушка, мягко сказать, сейчас была в нерабочем состоянии. У мужлана, видимо, тоже шел глубокий мыслительный процесс. Взвесив все за и против, он сдался.
– Хорошо, как зовут вашего жениха?
– Владимир Владимирович Шкода, – Юля старалась выдавать только нужную информацию, потому как на всю остальную у нее просто не было сил.
– Стойте здесь, – сказал Вася, – я все узнаю.
Но Юля поплелась за ним следом, волоча по полу аэровокзала огромный пакет со своими зимними вещами. Процесс ходьбы занимал несколько больше времени, чем у быстрого Василия, поэтому, когда она услышала крик Вовки, Василий был уже далеко.
