Я снова ехал по частной дороге, ведущей в «Оушен-энд», только на этот раз гораздо увереннее. Медленно свернул на подъездную аллею и остановился у балюстрады.

При неярком свете вечернего солнца дом выглядел очень привлекательно, как, впрочем, и любой дом стоимостью в миллион долларов. Перед главным входом стоял большой черный «кадиллак». Неподалеку два садовника-китайца обрезали куст роз, придавая ему форму зонтика. Они работали с таким усердием, словно розы были их главным источником дохода на ближайшие девять месяцев; впрочем, возможно, так оно и было. Большой бассейн блестел на солнце, но никто в нем не плавал. По другую сторону бархатной лужайки, в нижнем саду, куда спускались террасы, стояли шесть розовых фламинго: они смотрели на меня, длинноногие и капризные, такие же нереальные, как голубое небо на итальянской открытке. В этот день в «Оушен-энде» было все, кроме счастья.

Я посмотрел на дом. Окна были закрыты ярко-зелеными ставнями; кремово-зеленый полосатый тент хлопал от ветра над входной дверью.

– Ну, пока, – тихо сказал я Керману. – Я пошел.

– Желаю приятно провести время. – В его голосе слышалась досада. – Ты там не стесняйся. И клади побольше льда в напитки.

Я прошел по террасе и нажал на кнопку звонка. В застекленную раму двери мне был виден большой холл и тусклый прохладный коридор, ведущий в дальнюю часть дома.

Высокий худой старик вышел мне навстречу и открыл дверь. Он приветливо посмотрел на меня. Было такое чувство, будто дворецкий оценивает мой костюм и охотно купил бы мне что-нибудь получше, чтобы я не позорил дом. Но возможно, я ошибался и старик не обратил на мою одежду никакого внимания.

– Миссис Дедрик ждет меня.

– Как вас зовут, сэр?

– Маллой.

Старик не сдвинулся с места.

– Будьте добры, вашу визитку.

– Ага, а еще у меня есть особая примета – родимое пятно. Не нужно его показать?

Он снисходительно посмеялся, как престарелый дядюшка, играющий с маленькой племянницей.

– Столько представителей прессы пытались встретиться с миссис Дедрик, что мы вынуждены соблюдать меры предосторожности, сэр.

Я рисковал так простоять на входе до скончания века, поэтому вытащил бумажник и показал ему свою визитку – не ту, на которой было название фирмы.

Он отступил в сторону.

– Пожалуйста, подождите в гостиной, сэр.

Я вошел в комнату, где убили Соуки. Мексиканский ковер был отчищен. Не было ни трупа, ни нетронутого виски с содовой, ни окурка сигареты, и даже столешница была починена.

– Я был бы вам очень признателен, если бы вы принесли мне двойную порцию скотча с большим количеством льда.

– Конечно, сэр.

Дворецкий пересек комнату и подошел к буфету, на котором стояли бутылка «Хейг и Хейг», стаканы, ведерко со льдом и газировка «Уайт-Рок».

Я прислушался к его движениям, но, к своему удивлению, не услышал скрипа костей, хотя он выглядел настолько старым, что этого вполне можно было ожидать. Старик проворно взялся за приготовление напитка. Когда он протянул мне стакан, я почувствовал в его руке силу, способную опрокинуть телегу вместе с лошадью.

– Если хотите, вы можете пока почитать журналы, я принесу их вам.

Я опустился в мягкое кресло, которое приняло меня неохотно, словно делало одолжение, вытянул ноги и осторожно поставил стакан на подлокотник.

– Как вы думаете, ждать придется долго? – спросил я.

– У меня нет опыта в таких делах, сэр, но вполне вероятно, что преступники свяжутся с нами только с наступлением темноты.

Он стоял передо мной вытянувшись, совсем как фламинго, которых я видел в нижнем саду; настоящее воплощение долгой беспорочной службы. Вероятно, ему было за семьдесят, но голубые глаза по-прежнему оставались живыми и ясными. Свою медлительность он компенсировал опытом и деловитостью: прямо персонаж голливудской семейной саги, даже чересчур идеальный, чтобы в него поверили зрители.

– Да, пожалуй, вы правы. Придется подождать добрых три часа, а может, и больше. – Я вытащил пачку сигарет, и прежде чем я успел поднести сигарету ко рту, дворецкий уже держал наготове спичку. – Как я могу к вам обращаться?

Старик вскинул брови:

– Уодлок, сэр.

– Вы служите у миссис Дедрик или у мистера Маршленда?

– У мистера Маршленда, сэр. У миссис Дедрик я служу временно, я очень рад быть ей полезным.

– Вы давно работаете в этой семье?

Он добродушно улыбнулся:

– Пятьдесят лет, сэр. Я двадцать лет работал у мистера Маршленда-старшего и вот уже тридцать лет у мистера Маршленда-младшего.

По-видимому, своим вопросом я сумел его расположить к себе и потому спросил:

– Вы видели мистера Дедрика, когда он был в Нью-Йорке?

Доброжелательное выражение на лице старика мгновенно сменилось настороженным.

– Да, сэр. Он гостил несколько дней у мистера Маршленда.

– А я его не видел. Только разговаривал с ним по телефону и много слышал о нем. Наверное, здесь нет его фотографии. Как он выглядит?

Мне показалось, что в голубых глазах старика мелькнуло неодобрение, но я не был уверен.

– Он хорошо сложен, у него спортивная фигура, смуглый, высокий, красивое лицо. Вряд ли я могу что-то к этому прибавить, сэр.

– Какое он произвел на вас впечатление?

Согнутая спина старика как-то застыла.

– Вы сказали, что хотели бы почитать журналы, сэр? Возможно, ожидание покажется вам немного утомительным.

Что ж, вот и ответ на мой вопрос: очевидно, по какой-то причине Дедрик нравился старику не больше, чем мне удар в челюсть.

– Не беспокойтесь, – ответил я. – Это даже приятно с непривычки – сидеть, ничего не делая.

– Очень хорошо, сэр, – сказал он дежурным тоном. – Я дам вам знать, когда появятся какие-нибудь новости.

Он удалился на своих тонких ногах с достоинством архиепископа, оказавшего мне милость, и оставил меня одного в комнате, вызывавшей дурные воспоминания. Вот здесь, в метре от моей левой ноги, лежал на ковре в луже крови Соуки. У камина стоял телефонный аппарат, по которому Дедрик разговаривал со мной, часто и неровно дыша. Я повернул голову и посмотрел на стеклянную дверь, ведущую на террасу. Вероятно, именно через нее похитители вошли сюда, угрожая Дедрику оружием.

В дверном проеме стоял невысокого роста мужчина, одетый в элегантный белый тропический костюм и панамскую шляпу. Он наблюдал за мной. Я не слышал, как он приехал, и не ожидал его увидеть, занятый своими мыслями. От неожиданности я чуть не подскочил на месте.

– Я не хотел вас напугать, – сказал он спокойно и довольно рассеянно. – Я не знал, что вы здесь.

С этими словами он вошел в комнату и положил на стол свою шляпу. Я догадался, что это Франклин Маршленд. Серена явно пошла не в него. У него был маленький, похожий на клюв нос, тяжелый подбородок,