— В полку был нештатным переводчиком. Немчуру — пленных — ко мне доставляли. Штабс-капитану — а уж он-то из дворян — переводил.

— Носовые платки, носки не забыл?

— Положил. Прасковья Кузьминична помогала собираться.

— Добро. Ну что тебе еще сказать на прощанье? Впрочем, довольно инструкций. Ты в университете повращался среди богачей, так что не оступишься.

Тихон вышел из квартиры и бодро зашагал с чемоданом в руке.

На Обозном, Никитской, Гостинорядской улицах с тротуаров убирали гильзы и груды кирпича. Заступала в караул первая смена постовых. Милиционеров разводил Петухов — Тихон узнал его издалека.

Рассветало, и Столицын смог прочитать вывешенные на зданиях плакаты: "Все на фронт", "Рабочий и бедняк-крестьянин, защити Советскую власть". Чувствовалось: хотя в городе победила Советская власть, удара в спину можно было ожидать в любую минуту.

Тихон прошел мимо Гостиных рядов, свернул в узкую улочку, оттуда вышел на широкую площадь. На ней располагались гостиница и ресторан Слезкина — два двухэтажных здания с массивными парадными дверями.

Перед вывеской гостиницы Тихон остановился. Что его ожидает?

Уже совсем рассвело. Через неплотно задернутую штору в крайнем слева окне второго этажа пробивалась полоска света. "Может быть, в этом номере живет Николай", — с приятным волнением подумал Столицын…

За спиной Тихона раздался громкий веселый разговор.

Громче всех надрывался мужской тенор:

— Зося, не забудьте мою просьбу, душечка. Умоляю. Доставьте удовольствие! Исполните мой любимый романс.

— И я заказывала. Уж подруге не откажешь, — нараспев просила женщина.

— Не знаю, не знаю. Я простудилась, — кокетливо ответил мелодичный голос. — И так очень много пою. Вам ли на меня обижаться?

Тихон обернулся. Шумная компания находилась от него в трех шагах. Он встретился глазами с девушкой в серой меховой шубке. Пышные волосы выбивались из-под пухового платка, щеки на морозе зарумянились. Под руку ее вела девушка пониже ростом, в шляпе. Позади них Тихон увидел двух молодых людей. Компания, потоптавшись у подъезда, скрылась за дверью ресторана.

Тихон вошел в вестибюль гостиницы. В кресле сладко храпел бородатый детина. На столике стояла недопитая кружка пива.

— Милейший, довольно спать. Нужен отдельный номер, — громко сказал Тихон.

— Что? А? В милиции были? — осведомился швейцар неопределенного возраста, стараясь спросонья сообразить, кого бог послал в такую рань и как с этим посетителем надо разговаривать.

— Что я там забыл? — высокомерно и недовольно произнес Тихон.

— Через комиссариат нынче велено. — Швейцар покрутил седой головой. Говорок на "о" выдавал в нем нижегородского мужика.

Где-то хлопнула дверь. В вестибюль вошла полная женщина лет сорока в красном сарафане и белой кофте. Она многозначительно подмигнула швейцару.

— Можно и без милиции. Ваши документики? — обратилась она к Тихону, осматривая его с ног до головы. — Надолго к нам? Дорогой вам номер или подешевле?

Выяснив все подробности, женщина позвала совсем юную горничную:

— Лизавета, проводи молодого человека в пятый люкс. Клиенту там понравится. Уборочку в нумере потщательнее делай.

Приезжий поблагодарил по-французски.

По мраморным очень чистым ступенькам Тихон поднялся вслед за девушкой на второй этаж, по узкому длинному коридору прошел в самый дальний его конец.

Откровенный разговор

В дежурной части управления Белоусова ждала длинная сводка преступлений, совершенных за ночь: бандиты грабили, убивали, словно милиции не существовало.

Позвонил по телефону Бугров. Он просил Белоусова прибыть на заседание бюро и доложить о проделанной работе.

— Медленно, очень медленно, Максим Андреевич, наводите в городе порядок, — посетовал секретарь губкома партии.

— Мы все делаем, Савелий Ильич. Сотрудники переведены на казарменное положение. Во всех глухих местах выставлены посты. Вчера при налете на лавку Фидмана задержали троих; одного, оказавшего вооруженное сопротивление, расстреляли на месте.

— И все же налетчики чувствуют себя вольготно, уже лезут за произведениями искусства, обнаглели до предела. Принимаем меры по мобилизации коммунистов вам на помощь. Контра распространяет клевету о том, что Советская власть не признает неприкосновенности личности и имущества граждан. Необходимо выступить в ближайшем номере газеты с разоблачением.

— У населения еще много оружия, холодного и огнестрельного, это осложняет работу. Нужно издать распоряжение о его немедленной и обязательной регистрации.

— Распоряжение такое подготовим. Теперь особо скажу о церквях. Религия, конечно, дурман для народа, однако церкви — это не только религия. В них — творения золотых рук наших предков. Бесценные сокровища! И эту красоту разоряют. Почти все тридцать церквей опустошены, — с горечью говорил Бугров.

— Товарищ секретарь, полагаем единственно правильным решением войти в логово "Серого волка". Также необходимо срочно создать специальные отряды красногвардейцев для охраны собора, музеев, церквей. Там должны быть установлены круглосуточные посты. Милиция пока не располагает нужными силами.

— Да, посты необходимы. Согласен. Во что бы то ни стало найдите гнездо бандитов с награбленной церковной утварью, верните ее по принадлежности. — Бугров сделал паузу и продолжал: — Товарищ Белоусов, через месяц губернский съезд Советов. До его открытия наведите порядок в городе. В самое ближайшее время жду результатов. Уничтожьте банду Бьяковского. Доберитесь до этого осиного гнезда — там наверняка найдется все церковное золото, картины, оружие из музеев. Как будете действовать решайте сами. Паруса вами подняты, теперь управляйте лодкой. Это я уже как бывший моряк говорю…

В этот вечер на охрану города по решению губкома партии вышли двести пятьдесят бойцов. Среди них было много большевиков. Петухов едва успевал разводить красногвардейцев по постам. Никогда еще не доставлялось в управление губмилиции столько нарушителей порядка, схваченных на месте преступления. В газете появилось объявление: "Всех граждан, пострадавших от нападения бандитов, просим прийти в управление губернской милиции для опознания задержанных грабителей". Люди пришли. С их помощью удалось опознать и арестовать троих опасных преступников из банды Бьяковского.

Но губком не мог ежедневно оказывать такую помощь. Через два дня бандиты совершили вооруженное нападение на три церкви сразу и убили двух сторожей, оказавших сопротивление. Вновь стало нарастать недовольство и волнение граждан.

— Что будем делать? — спросил расстроенный Максим Андреевич своих заместителей. — Сидеть и ждать от сотрудника МУРа донесений? Считаю, надо действовать самим.

Рябов оживился:

— Как секретарь нашей партийной ячейки предлагаю провести завтра же открытое партийное собрание.

— Верно, — одобрил Белоусов. — И пригласим Бугрова. Маловато у нас еще большевиков.

— Каждый третий.

— Лучше бы каждый второй. Да и кроме того… Увлеклись ловлей банды, людей загоняли, отдыха не знают. А что в награду? По фунту баранок? Надо и на доброе слово не скупиться. Встречаться почаще следует, особенно большевикам.

В маленькой дежурной комнате среди разных объявлений появилось еще одно: "Сегодня в 6