учимся. И солдаты, и генералы — все в одинаковом положении. Всем приходится учиться. И окопы копать. И в атаки ходить. Импровизировать.

У «Дрозда» звонит телефон. Пока он разговаривает, «Проза» листает устав. Начальник штаба уходит, возвращается, встает у него за спиной.

— Использование ВДВ для несвойственных задач, которых даже нет в уставе. И все равно! Приходится исполнять! Никто, кроме нас.

Услышав девиз воздушно-десантных войск, «Проза» с улыбкой оборачивается, но «Дрозд» серьезен, девиз он произнес между делом, без всякого пафоса.

— Здесь, на правом берегу, десантники цементируют оборону…

— Увидеть бы…

— Не нойте! Вы уже на передке побывали. Я — начштаба — не был, а вы уже были! — жалуется «Дрозд», которому запрещено покидать штаб дальше туалета. — Увидите, на самом деле. Укры день независимости должны были отметить наступлением. Но что-то у них не задалось…

С деревянной балки на карту спускается на паутинке паук.

— О, паук! — радуется «Дрозд». — А ты — герой! Или шпион?

В штабе гаснет свет. Они умолкают, лишь в темноте светятся экраны штабных компьютеров. Мимо пробегает русый блондин с голубыми глазами и ранними залысинами. Это Александр — командир комендантского взвода. Он всегда застенчиво улыбается и почти всегда молчит. Все штабное хозяйство — на нем. И электрик, и плотник, и столяр, и сантехник — Александр вездесущ и способен собрать «из говна и палок» что угодно.

Душевая, кухня, стиральная машина, антенна такая, антенна сякая, шкафы, кровати, трубы, провода — все он, горящий генератор потушить — тоже он.

Во дворе капитан-кадровик «Селен» материт водителя комендантского взвода Никиту. Тот не заметил катушку удлинителя и раздавил ее КамАЗом.

Когда электричество удается наладить, «Прозу» с капитаном «Листком» отправляют в город на рынок покупать тепловые пушки. По ночам стало холодно, в винном погребе спать невыносимо сыро.

«Проза» не замечает разницы между лейтенантами и капитанами. Да, среди разномастно одетых военных он может выделить старших офицеров. Но младшие офицеры кажутся ему одного возраста. Наверное, их это обижает? Как можно не замечать разницы между лейтенантом и капитаном?

«Проза» едет на рынок и обсуждает с капитаном «Листком» русский характер. Своей готовностью обсуждать любые темы «Проза» раздражает капитана. Видимо, в его глазах «Проза» — бесконечный дилетант. А может, он просто не любит политработников? Не важно.

«Проза» восторгается рукастостью настоящих русских мужиков, но капитан «Листок» плюется:

— Русский характер — это вечное авось… авось не развалится. Посмотрите на наш штаб. Тумбочка под телевизор — дверца перекошена, и всем пофиг. Штабные столы — что мешает поставить их ровно? Провода свисают над головой и мешают двери закрываться. Да американцы и не въехали б в такой штаб, пока все провода в короба не уберут! А у нас все так!

Капитан — охотник и сваливается на любимую тему:

— Наш лучший карабин «Тигр» — это же весло, а финский «Тика» втрое дороже, но его в руки берешь — как влитой, для людей делали!

«Листок» мечтает поохотиться на фазанов и зайцев, поэтому повсюду капитан ищет охотничий магазин. Безуспешно, потому что приказом военно-гражданской администрации все охотничьи магазины закрыты.

По возвращении в штаб «Проза» видит, что офицеры наслаждаются вечерней прохладой у раскидистых ив. «Проза» подходит к ним и жалуется:

— Купил новый телефон, прошу жену ее молодую фоточку скинуть, для заставки, а она найти не может!

— У меня есть! — оживляется «Дрозд». — Сейчас пришлю!

Все ржут. Для посторонних офицеров фраза «Дрозда» звучит двусмысленно, но начальник штаба и «Проза» дружат семьями.

«Проза» — вредный, интригует, уговаривает начальника штаба специальным приказом сослать охотника «Листка» на рыбалку. Пусть помучается над офицерским меню. Русский характер ему, видите ли, не нравится.

За ужином «Дрозд» поздравляет «Прозу» с заключенным контрактом:

— Ну что, Андрей Владимирович! Попал в ВДВ — гордись! Не попал — радуйся!

Теперь «Проза» — младший сержант, и у его пребывания на фронте появился правовой статус. Теперь можно надеть форму и перестать разлагать личный состав майками и шлепанцами на босу ногу.

* * *

Вечером «Проза» берет интервью у старшего лейтенанта Джумабая Раизова, героя, командира 1-й роты.

Красная точка чертит ночное небо снизу вверх.

— Что это? — спрашивает «Проза».

— «Точка-У», — поясняет Раизов. Слышен взрыв, Джума объясняет: — Это звук старта.

Раздается второй взрыв.

— Это переход на сверхзвук.

Третий:

— Это ее сбили.

Четвертый почти сразу.

— А это она упала.

«Проза» включает диктофон, Раизов смеется:

— Сейчас будет рассказ о жизни старшего лейтенанта Раизова! Я по национальности — казах. У меня дед был один из тех людей, кто видел будущее, был ведуном. Ему достался этот дар, он его не распространял, но с близкими делился. Ему как-то за неделю приснился сон: к нему подошел вожак стаи волков, при этом он был один, полная луна, как полагается, антураж. Волк ему сказал — у тебя родится внук. Езжай к сыну, принимай пополнение. Мы жили в Казахстане, в маленькой деревне, помогали друг другу. После этого отцу и матери пришлось переехать в Тюменскую область. Помню историю из детства. Мы переезжали, как все сельские люди, на тракторе, знакомый нас перевозил в телеге. Был солнечный день. Мы тихо ехали, медленно. За мной бежала большая собака черно-белого цвета. Она лаяла, улыбалась, у собаки можно увидеть улыбку. По глазам можно вообще каждого человека понять, каждое животное. Глаза — это, на самом деле, отражение души. Я эту картину на всю жизнь запомнил. Деревня маленькая — 350 человек, может. Две улицы. Одна принадлежит казахам, другая — русским. Семья у меня не самая благополучная. Мама доярка, отец пенсионер — инвалид. Но как-то с горем пополам справились. Я, кстати, пятый ребенок в семье. У меня два брата и две сестры. Отец — молодец — в шахматном порядке нас сделал. С сына начал, сыном закончил. Судьба — интересная штука. Когда мне было 12 лет, мать умерла, ее убило электрическим током. Этот первый момент, когда начинаешь себя ощущать, что становишься мужчиной. Я же обещал своей матери, что стану военным. Так и вышло. Но в целом я очень был нежным, меня разбаловали безумно.

— Сейчас угадаю, как ты с девушками знакомишься. Выходишь на улицу и ждешь, пока к тебе подойдут?

— Ни в коем случае! Я не такой человек!

— Но здесь пришлось это преодолеть. У нас было большое хозяйство. Так как братья и сестры уехали, все это хозяйство пришлось брать на себя. И в те годы я начал заниматься спортом. Так получилось, может, я того не заслуживаю, меня всегда окружают настоящие люди… настоящие. Все настоящие. Очень теплые и все относятся ко мне очень хорошо.

— А тебе везет на наставников?

— Безусловно!