Самым же последовательным противником Шамиля из мусульманских богословов стал кадий Юсуп-гаджи Клычев (Юсуф Аксайский). Он родился в 1795 г. в знатной семье Клычевых и получил прекрасное образование, став одним из самых ярких дагестанских ученых XIX в. В 1833 г. он был приглашен в Санкт- Петербург на должность кадия царского конвоя, которым прослужил год в чине штабс-капитана. Юсуф Клычев дважды совершил хадж, написал ряд богословских трудов и был весьма искусен в стихосложении, однако в исторические труды он вошел благодаря резкой полемике с имамом Шамилем. Кадий активно отстаивал идею о том, что Россия не враждебна исламу и дагестанцам и подчинение ей выгодно, так как положит конец междоусобицам и установит в их обществе мир. Благодаря своему авторитету среди дагестанских улемов, Юсуф Клычев стал наиболее опасным идеологическим оппонентом Шамиля, который в итоге согласился с его доводами — правда, только после пленения94.

Кроме того, многие авторитетные шейхи Дагестана — Мухаммад аль-Яраги, Саид Арканский, Сайфулла-кади Башларов, Хасан Алкадари, Абдурахман ал-Гази-Гумуки и Хасан Кахибский хотя и не вели открыто пророссийскую пропаганду, тем не менее осуждали восстания против Российской Империи и критиковали попытки объявить ей газават. «Тарикат <...> не есть новое учение, обязывающее людей пускать в ход кинжалы и сабли, а скорее есть путь, делающий людей более кроткими, терпеливыми, смиренными», — писал Хасан Алкадари, Абдурахман ал-Гази-Гумуки, «тарикат не терпит джихада <...> Тарикат, который принял Газимухаммад от моего отца не велит вести джихад, так как он (признает) только упоминанием Аллаха Всевышнего (зикр), не более»95. В Тифлисе против Шамиля вел пропаганду имам ал-Кулатки, читавший проповеди с его осуждением96.

Как минимум, такие выступления убеждали власть и православное большинство в том, что недружественное отношение к ним со стороны ряда мусульманских лидеров остается их частным делом и не является признаком конфликта цивилизаций.

25 лет войска Шамиля с переменным успехом вели боевые действия с русскими войсками, однако переломить ход войны имам не смог. В 1859 г. он был захвачен в плен и привезен в Калугу. История его плена стала одной из самых ярких иллюстрация отношения российских государей к исламу — император Александр II оказал пленнику высокий почет и проследил, чтобы он ни в чем не нуждался и был минимально ограничен в передвижениях. Именно благодаря этому Шамиль перестал считать Российскую Империю своим врагом и 6 августа 1866 г. вместе со своими сыновьями Кази-Магомедом и Шафи-Магомедом в зале калужского Дворянского собрания Шамиль принял присягу императору.

Таким образом, отношение царствующих особ к мусульманам всегда было подчеркнуто уважительным и невероломным, что, как видно на примере Шамиля, получало высокую оценку их врагов и в значительной степени способствовало адаптации разных мусульманских народов к принятому в Российской Империи укладу. Впрочем, одними добрыми словами политика властей по отношению к исламскому сообществу не ограничивалась.

Из письма имама Шамиля Императору Александру II

Ты, Великий Государь, победил меня и кавказские народы мне подвластные, оружием. Ты, Великий Государь, подарил мне жизнь. Ты, Великий Государь, покорил мое сердце благодеяниями. Мой священный долг <...> выучить детям их обязанности пред Россиею и ее законными царями. Я завещал им быть верноподданными царям России и полезными слугами новому нашему Отечества47.

Государственно-исламские отношения в XIX — начале XX вв.

Политика Российской Империи по отношению к исламу была сформулирована в точной фразе из постановления Государственного Совета в 1887 г. «Мусульмане свободны в отправлении своего культа при условии, что это не будет вредить Православной Церкви», — говорилось в нем98. Согласно Закону от 4 декабря 1862 г. иноверцы-нехристиане до 14-летнего возраста крестились не иначе, как с письменного согласия их родителей или опекунов, с 14 лет — без согласия последних. Решением Сената от 12 марта 1891 г. наказывались лица, препятствовавшие убеждением, угрозами и насилием принимать другим людям крещение94. Как справедливо отмечал С.Ю.Витте, «наша внутренняя политика по мусульманскому вопросу является важным фактором политики внешней100.

25 июля 1810 г. в соответствии с Манифестом «О разделении Государственных дел на особые управления с означением предметов каждому управлению принадлежащих» курирование исламских вопросов было поручено новообразованному Главному управлению духовных дел Иностранных исповеданий. Впоследствии Главное управление духовных дел было переименовано в департамент, в 1817 г. вошло в состав Министерства Духовных дел и Народного просвещения, а в 1832 г. было передано Министерству внутренних дел101.

К концу первой трети XIX в. мусульманское духовенство было окончательно введено в систему государственного управления. Его представители имели весьма неплохое жалование, могли свободно выезжать на хадж (к середине XIX в. число паломников ежегодно составляло 8-10 тыс. человек), строить мечети, основывать медресе и издательства. Со своей стороны Духовные управления были обязаны жестко следить за моральным обликом духовенства, а также гарантировать его лояльность Государю. Конец XIX и начало XX вв. часто называют «золотым веком» российской уммы, которая в это время стала весьма уважаемым и влиятельным сообществом в масштабах всего исламского мира.

Ко второй половине XIX века мусульманские структуры приобрели большую самостоятельность, и доля государственно финансирования, например, в ОМДС сократилась до 40-50%. Бюджет муфтиятов стал преимущественно формироваться за счет брачных и метрических сумм102. Православное государство разрешало мусульманам вступать в законный брак с несколькими женщинами, принимая меры только в том случае, если их было больше четырех. Например, в начале XIX века доля полигинных семей у башкиров-скотоводов составляла 21%, а у башкир-земледельцев — 10%. Полигиния была весьма распространена у мусульман Северного Кавказа, в особенности ингушей, чеченцев и дагестанцев.

В 1782 г. в Москве появилась первая деревянная мечеть, а в 1823 году в Татарской слободе в награду за доблесть, проявленную татарскими и башкирскими полками в Отечественной войне 1812 г., была построена большая каменная мечеть, впоследствии названная Исторической104. В 1829 г. МВД были разработаны проекты типовых мечетей, опубликованные в «Журнале министерства внутренних дел». «В то самое время, когда грозные силы российского монарха разили полчища могущественнейшего владыки магометанского (турецкого султана), державная рука его утверждала созидание молитвенных домов для мирных магометан, обитателей великой его империи», — говорилось в сопутствующей статье этого журнала105. В этой фразе оказалась весьма точно сформулирована политика России по отношению к мусульманам, которая всегда разделяла враждебных себе мусульман и ислам как религию заметной части своих законопослушных подданных.

В 1882 г. муфтий ОМДС Салимгарей Тевкелеев обратился к министру внутренних дел с просьбой дать разрешение на