себе нарушить множество своих же правил, а в итоге нашла приют в самом неожиданном месте города. День, когда ведьма доверилась Палачу, а тот спас ее, не понимая, кого пригрел у своего камина.

Уснула я неожиданно быстро, а вот просыпалась от того, что мою руку кто-то осторожно поднимает и сгибает в локте, а затем на меня опускается мягкое облако.

Открыв глаза, я прищурившись посмотрела на чуть склоненную надо мной фигуру в чёрном.

— Уже утро?

Отчего-то страха, как и смущения, не было.

— Нет, — с бесстрастным лицом, но, богами клянусь, совершенно ехидным тоном ответил Палач, — уже обед.

От таких новостей я резко подскочила на креслах и неверяще посмотрела на окно, за которым уверенно светило солнце.

— Я смотрю, ты освоилась.

Перевела взгляд на мужчину и замерла, ожидая объяснений. Никак не могла понять, о чем он говорит. Но вместо ответа Палач спокойно протянул руку и поправил на моем плече ткань халата.

— Не то чтобы я против, — опять этот тон при совершенно ровном выражении лица, — но это мой любимый халат.

Щеки тут же опалило жаром, но я сделала вид, что ничего особенного не происходит, хотя мысленно корила себя на все лады: хотела же встать пораньше и все вернуть на места.

— А кухней можно воспользоваться? — спросила вместо оправданий.

Палач с минуту молча рассматривал меня, а потом неожиданно рассмеялся:

— Вставай, Кайлин, нам стоит поговорить.

Не став дожидаться, пока я приду в себя от вида веселящегося Палача, мужчина вышел из комнаты и уже из холла крикнул:

— Жду тебя на кухне, кажется, ты уже знаешь, где она.

Глава 5

Ждет меня там господин Палач или нет, но первой комнатой, куда я отправилась, была ванная. Неумытой да с растрепанными волосами появиться на кухне я не могла себе позволить. И мужчина, который меня там ждет, совершенно не при чем. Если только не учитывать опасения, что мои торчащие во все стороны рыжие волосы могут вызывать у него ненужные ассоциации. А то мало ли, решит еще проверить!

На кухню я пришла уже с заплетенной косой, невозмутимым видом и в черном халате. Судя по дрогнувшей брови на волевом лице, смену халата Палач оценил. А я что? Может, так и было задумано: дымчато-серый на ночь, черный утренний.

— Проходи, Кайлин, я чай завариваю.

Палач и правда стоял у стола и с задумчивым видом помешивал что-то в чайнике. С настолько задумчивым видом, что я даже забеспокоилась и решила вмешаться.

— Чай, говорите, — заглянув в посуду, сморщила нос, — и часто вы такое пьете?

— Нет.

Ответ был краток и сказал мне о многом. Ну, откровенно говоря, я бы тоже не стала это пить. Так и отравиться недолго, особенно если на регулярной основе употреблять варево из такой смеси трав.

— Это кто же вам такой сбор продал? — стоять рядом с хмурым Палачом было не очень комфортно, вдруг он вот сейчас решит, что я слишком много себе позволяю, и выставит меня из своего безопасного пыльного дома.

— Сам смешиваю.

Ой, самостоятельный мужчина на кухне это, оказывается, пострашнее вредных ведьм будет. Еще раз склонившись над чайником, удивилась: эта насколько же надо хотеть чая, чтобы смешать плынь, которая, может, конечно, травка и полезная, но больно уж невкусная, да и помогает она при женских болях, мужчинам так и вовсе только вред несет, если сильно заварить. К ней добавить листья ясины, — ну хорошо, что не ягоды, — которые часто заваривают как основу чая, тут Палач угадал, а также соцветия ляниды, замечательного цветочка с широчайшим спектром использования, но вот именно с плынью она дает эффект кровоостанавливающего средства. На ранку теплым настоем наносишь и минут через пять уже можно работать с пострадавшим местом. В смысле, зашивать глубокие порезы или повязку накладывать на царапины. Но пить вот это?! К слову сказать, еще пару загадочных листьев каких-то растений, плавающих в общем “котле”, я не распознала, а мне было интересно, какая именно трава дает сей очаровательный аромат яблочной гнили.

— Знаете, — осторожно начала я, на всякий случай делая большой шаг в сторону от чудо-варева, — мне кажется, чай это не ваш напиток.

Палач перевел на меня взгляд внимательных темных глаз и тяжело вздохнул.

— Я уже пару месяцев хочу нормальный чай, но…

Вспомнив торговые ряды и людей, что там продают товар, кажется, я начала догадываться в чем дело. Палача боялись, Палача вынужденно уважали, им пугали маленьких непослушных детей, но при этом его ненавидели. Кровавая была у него должность, что ни говори. Вряд ли можно рубить головы и ожидать, что народ Лассаса будет хорошо относиться к тому, кто несет смерть их знакомым, родственникам, детям…

— Мстят? — спросила, хотя это и было очевидно.

— Мелко пакостят, — мужчина вздохнул и, подхватив чайник, вылил все, что в нем было, в ведро.

— А давайте я вам чай заварю из тех травок, что у вас есть. Только сама выберу, что использовать. Хотите?

Выдержать долгий внимательный взгляд, сохраняя благодушное выражение лица, было непросто, мне постоянно казалось, что вот-вот и Палач раскроет мой секрет. Что будет в таком случае, догадаться несложно, и если еще вчера днем я была бы рады принять смерть от его рук, — всяко это было бы лучше, чем достаться на потеху толпе разъяренных мужиков, — то сегодня я предпочла бы сохранить жизнь.

Вместо ответа мужчина указал рукой на несколько мешочков, лежащих на отдельном столе. Отказываться от своих слов я не стала, подошла, засунула нос в каждый, некоторые сразу отодвинула в сторону, парочку чуть было не сунула себе в карман мужского халата, — ну просто там так идеально высушены были весенние травки, как не каждая ведьма умеет сушить, — а вот три мешочка взяла и переложила на стол ближе к Палачу.

— Вот эти можно смело использовать хоть все вместе, хоть каждый по отдельности, и будет вкусно.

— Уверена? — мужчина окинул скептическим взглядом то, что я отобрала, но даже не дернулся, чтобы посмотреть, о каких травах я говорю.

— Ну вот сейчас заварю и узнаем.

Быстро сполоснув