болтаем, иногда уютно молчим. Лазаем среди весеннего бездорожья в резиновых сапогах, порой довольно глубоко проваливаясь в грязь. Однажды я застряла так, что, не будь рядом Макса, пришлось бы выкарабкиваться из этой чвакающей топи ползком. Впрочем, я так смеялась, что таки шлёпнулась в липкую лужу задом. А ещё Максим хорошо ориентируется на местности, даже без компаса сразу определяя север и юг. Стоит где надо, пока я измеряю пространство лазерным дальномером, используя его высокую фигуру, как точку отсчёта.

В конкурсной комиссии быстро принимают нашу заявку на предварительный отбор, ни к чему не придравшись. Я без сопротивления получаю все разрешительные справки для проведения изыскательских работ. Даже топосъёмку мне делают сразу правильно, не перепутав координат. Всё идёт так гладко, что я немного пугаюсь.

Впрочем, есть одна огромная ложища дёгтя в этой суете. Артём.

Уже вторые выходные подряд он не приехал за сыном. В прошлый раз позвонил на мой телефон и долго разговаривал с Тимофеем, объяснял, что в командировке, обещал привезти подарок. Сегодня утром он даже не стал заморачиваться, просто скинув сообщение, что не может приехать.

У меня сердце обливается кровью. Тимофей, маленький педант, с вечера приготовил для встречи с Артёмом любимую одежду, книжку, просил разбудить пораньше.

Куда смотрели мои глаза, когда я решила связать свою жизнь с этим человеком?

Скрестив пальцы, я вру Тиму, что его отец в сверхсекретной специальной миссии по защите рыжих панд. «Их осталось всего две с половиной тысячи — на весь мир!» Тим делает огромные глаза и решает, что ради такого, папе, конечно, стоило отправиться на другой конец света.

Мы с ним твёрдо настроены провести эти выходные не менее героическим образом и решаем пойти в парк Зарядье. Говорят, там расцвели крокусы.

Собираю для себя рюкзак — плед, запасную одежду для Тима, перекус. И тут от Макса приходит сообщение с вопросом, не надо ли нам куда-то ехать. Я отвечаю, что на сегодня отбой, потому что мы с Тимом собираемся в центр, провести лучшие выходные в мире. Стоит ли говорить, что Макс имеет абсолютно такие же планы?

Вот только, похоже, что вместе со мной новость о крокусах прочитали и все жители Москвы. По парку ходят толпы народу, и я нервничаю, чтобы Тима не затоптали на дорожках.

Максим спрашивает, не буду ли я против, если он посадит Тимофея к себе на плечи? Мне опять неловко, так что Макс присаживается на корточки возле сына и предлагает себя в качестве транспортного средства. Тиму только того и надо! Он с удовольствием вскарабкивается на шею Максима, да так быстро там осваивается, что вскоре начинает понукать того коленями, требуя то двигаться резвее, то подпрыгивать и ржать, будто это его собственный конь. Не могу удержаться от смеха. Когда профессор Лосяш, весь в мыле с бровями домиком поворачивается ко мне, безмолвно взывая о помощи, я отвечаю, что он сам напросился. Впрочем, Тимофей проявляет милость и слезает через некоторое время сам.

На обед мы занимаем столик в уличном кафе. Я укутываю Тимофея в плед, и он взахлёб рассказывает Максиму о «секретной миссии» своего отца, пока я пинаю носком ботинка трещину в асфальте. Но Макс поддерживает беседу как ни в чём не бывало. Достаёт телефон, ищет информацию о редких рыжих пандах и восхищённо цокает языком.

Когда мы приезжаем вечером домой, Тим едва шевелится и засыпает на ходу. Я укладываю его в кровать и иду на кухню.

Артём отвечает примерно с десятого гудка.

— Я привезу Тимофею огромного робота в подарок, — без приветствия говорит он.

— Ему не нужен огромный робот, которого некуда будет поставить в нашей квартире, — отвечаю я. — Ему нужен ты.

— Надин, ты сама решила развестись со мной и лишить Тима жизни с отцом.

Я задыхаюсь от возмущения.

— То есть, я должна была существовать с тобой и дальше, зная о другой женщине? Не отсвечивать, сидеть в сторонке, продолжать обслуживать, замирая от каждого недовольного взгляда?

— Пожалуйста, не начинай, — говорит Артём. — Не надо было совать нос куда не следует. Ты подписала документы, которые тебе дал мой адвокат?

Я хочу сказать что-нибудь язвительное. Что-нибудь о том, как он оценил шесть лет совместной жизни, но слышу в динамике томный голос:

— Котик, с кем ты разговариваешь? — и от ярости бросаю трубку.

Глава одиннадцатая

Месяц пролетает так, что я и глазом не успеваю моргнуть. Представляя себя ёжиком Соником, я ношусь со своим делом, запрещая расслабляться. К немалой тревожности добавляет и Аня. Хоть и уверяет, что не давит на меня, а всё-таки каждый день требует отчёт о проделанной работе.

Мне удаётся вовремя собрать все нужные исследования, получить спутниковые снимки, зарегистрировать филиал нашего ООО. Я вызубрила расписание своей электрички и с закрытыми глазами найду дорогу к участку. Я перезнакомилась со всеми работниками муниципалитетов, коммунальных служб и местных управ.

Но у ребят в Екб ещё больше работы: забыв о личной жизни, они не спят ночами, создавая рендеры, собирая презентации и просчитывая технико-экономическое обоснование. И это на фоне плановых заказов по старым договорам, которые тоже имеют свои дедлайны. Иногда мы выходим с друзьями на видеосвязь, и я вижу, что Аня, и так не спящая из-за младенца, скорее напоминает свою тень. Сашка вовсе поселился в офисе и держится только на кофе и зачатках безумия. Мы все понимаем, как высоки ставки — благодаря этому проекту наша артель сможет вырваться за пределы Екатеринбурга и Свердловской области и получит всероссийский масштаб. А там, глядишь, и мировое признание. По сути, мы все ещё сопливые студенты УрГАХУ, которым не дают покоя лавры Артёма Нилова.

И вот, словно в паршивой компьютерной игре, я не могу преодолеть последний уровень. Раз за разом я штурмую последнюю цитадель. Мой супербосс — директор конкурсной комиссии. Сроки подачи заявки истекают, нужно получить личную визу на справке о получении всех документов, но его вечно нет на месте. Я бы отдала секретарю весь пакет, но без оформления по всем правилам наша заявка может потеряться. Я готова спать на пороге чёртова офиса, чтобы не пропустить неуловимого чиновника, но меня уже дважды выгонял охранник и я боюсь, что вообще стану тут персоной нон грата. Плакали тогда все наши усилия и жертвы.

Сжав зубы, я решаю пустить в ход последнее оружие. Звонок Артёму.

Итак, наше участие в конкурсе (победа в котором совершенно не гарантирована) стоит мне отказа от претензий на раздел совместно нажитого