и не встретил противника и никого не убил. Это проблема! Если человеку очень сильно хочется попасть на войну и применить оружие, он обязательно будет палить при первой же возможности. А если войны нет, то он ее устроит. Либо войну, либо лютый идиотизм!

Вот Мёд и устроил войну. Войну идиота с алкоголиками. Какие-то местные забулдыги начали цеплять бойцов в патруле, залезли на состав с техникой. Патруль не решился применить оружие, вызвали Мёда. А тот только этого и ждал, У хулиганов был при себе какой-то пакет, который расценили как взрывное устройство. И Мёд, не задумываясь, открыл огонь на поражение. Ранил чудика. Приехали все службы. Мёда сняли с поезда вместе с автоматом. Расследование. Статья в газете «Пресечение попытки заминировать спецобъект». Почет и слава!

Таким нехитрым способом Мёд реализовал свои планы. Один «вьетнамский» абориген уже был на его счету. Но это разве противник? Ни тебе зеленой панамы, ни пробкового шлема, ни даже сраной конической шляпы. Черной пижамы и той не было. Жертва была одета в «вареную» куртку и штаны-бананы бордово-коричневого цвета. Шпионом оказался местный накуренный хулиган, которому вздумалось со свертком в руках залезть на вагон с бронетехникой.

Несмотря на тяжелые условия службы и дедовщину, в армии всегда находится повод поржать. К примеру, был у нас такой замполит группы, прозвали Диджеем Вовой. Он мог часами слушать Шуру, врубал звук на полную громкость, подносил голову к колонкам и подпевал.

Если кто-то слышал эти вопли, то сразу понимал: Диджей Вова заступил на боевое дежурство.

Впрочем, никаких других «отклонений» за ним не замечалось. Если замполит оставался ответственным, то всё в группе было «лайтово». Каждый размышлял о своем: Малёк грустил о гражданке, рассказывал о драках на дискотеках и о том сколько у него было девчонок, Бут вынашивал план побега в самоход, Нетёс тосковал по дому и рассказывал о родине. Обычный трёп, но такой расслабляющий. Становилось спокойно от осознания того, что ты здесь не один, рядом такие же пацаны со своими обычными житейскими радостями и проблемами. Вспоминался дом, родной двор, где еще совсем недавно разгуливал в компании друзей, ни о чем особо не заботясь.

Но басни баснями, а тренировки продолжались…

Служилось теперь легче, но подходило время очередной командировки в Моздок. Однако, её мы уже рассматривали просто как смену обстановки. В части начинали скучать, хотелось вырваться на простор.

В этот раз командировка пришлась на летний период. Обстановка на границе была неспокойной.

Перед нами поставили следующие задачи: патрули, разведмероприятия на границе с Чечней и выполнение миссии ГБР[67], а в случае какого-то обострения — оперативное прибытие на место ЧП.

Приступили к несению службы. Но в этот раз условия изменились. На территории отряда был организован и работал радиоперехват. Операторы, услышав позывной в эфире, оставляли отметку в журнале и включали звуковую запись, а затем приходил человек и переводил с чеченского. Таким способом было предотвращено несколько нападений на посты вблизи чеченской границы.

Бойцы одной группы, вернувшиеся с задачи, рассказали нам «тру сто-ри» о нападении на заставу. Когда боевики начали уходить, в квадрате появился вертолёт для обнаружения их с воздуха. После того, как боевики принялись палить по вертолету, была дана команда открыть огонь на поражение.

Слушая эти рассказы, я снова представил себя в очередной зарубе на границе с Лаосом. Удобно устроившись на борту Bell UH-1[68], я поливал из пулемета джунгли Вьетнама.

Следующий налет боевиков был уже на милицейский блокпост, который они обстреляли из стрелкового оружия и РПГ[69]. После скоротечного боя нападавшие отступили.

С апреля по август 1999 года они только в Ставрополье и Дагестане совершили более двадцати налетов, в результате которых погибли и получили ранения военнослужащие и сотрудники правоохранительных органов.

Чеченские бандформирования под командованием Шамиля Басаева и Хаттаба готовились к вооружённому вторжению в Дагестан. Кроме того, боевики планировали возможный удар в тыл федеральных сил со стороны Кадарской зоны Дагестана, с августа 1998 года контролируемой местными ваххабитами.

Работа по пресечению чрезвычайных происшествий продолжилась. В отряде участились учебные тревоги.

Мы были простыми бойцами, и все эти сводки узнавали от ребят из радиоразведки. В дружеских беседах они рассказывали нам о том, что происходит в эфире боевиков. Работы вдоль границы прибавилось в разы, но нам было весело. Простаивать в части уже всем было влом. А здесь была движуха! Никто из нас не думал тогда ни о какой большой войне.

В Моздоке провели сдачу на берет. Из моего призыва никто не сдал, так как вся нагрузка по нарядам висела на нас. Через каждые сутки мы заступали в наряд, плюс выдвигались в составе группы в патрули. Времени на подготовку не было. Из нашей группы на берет сдал только Дизель. Ему сразу дали старшего сержанта, и он готовился заменить наш старший призыв.

Дембеля со дня на день должны были отправиться в отряд, а после разъехаться по домам.

Всё протекало спокойно… Срок службы старшего призыва заканчивался. «Старички» готовились к отъезду. Но несмотря на то, что нам периодически доставалось от них, было немного грустно. Все-таки, за полгода мы как-то сплотились: жили в одном помещении, ходили в одну столовую, физо, спарринги…

Теперь появятся молодые бойцы. Мы сможем просто заняться собой в свободное от тренировок время.

Наступила минута прощания. Отслужившие бойцы отряда погрузились в авто, грузовик просигналил пару раз и все принялись стучать по кузову автомобиля. Это была такая традиция. Попрощались!

После их отъезда в иерархии группы мы стали повыше.

За время командировки было лишь два боевых вылета на вертушках по преследованию диверсионно-разведывательных групп на границе с Чечнёй. Ходили слухи о том, что хулиганят выпускники лагеря Хаттаба. Да ещё один из вертолётов получил пробоины, когда в него саданули из зелёнки[70]. А так, ничего серьёзного не произошло, командировка прошла без потерь. Приключений не было.

Самое спокойное время — время отъезда в отряд. Боевые задачи выполнены. Вся военная техника погружена на железнодорожную платформу. Большинство офицеров уехали раньше. А у нас есть свободное время посидеть в купе, пообщаться с друзьями.

Единственное, о чем я тогда жалел — мне так и не удалось поучаствовать в «полетах валькирий» на Ми-8[71] в стиле «Вьетнам пати». Но, я надеялся, что все еще впереди!

Workout[72]

Злой с утра. Опять плохо спал. Полночи на балконе простоял, чай мятный хлебал. Хорошо хоть не курю, а то смолил бы, как паровоз. Лихорадит: то