был совсем недетский. Такой, знаете наряд бедной девушки из молитвы маленькой девочки на ночь — Господи и пошли хоть немного одежды бедным девушкам из журнала, который читает мой папа.

— А? Она … — начинает было Юрико, но Сора машет на нее руками.

— Хватит о Бьянке-тян! — говорит она: — ну в самом деле. Вы как парни в раздевалке, только и разговоров что про нее. Давайте по делу. Я не против объединиться.

— Хорошо — Юрико наклоняется вперед, ко мне: — а ты, Кента-кун? Или мне придется все-таки убеждать тебя в душевой?

— А что, так можно было? — радуюсь я: — вообще-то я тоже согласен с Сорой и тобой, но лишняя уверенность не помешает. Прямо вот совсем. — прекрасно понимаю, что Юрико троллит меня, нашла тут жертву и троллит. Буду троллить ее в ответ, а то она своим вызывающим поведением явно хочет меня в краску вогнать. Вот фигушки. Я как Азазелло — видел не только голых девушек, он и девушек с совершенно содранной кожей, так что удачи на этом пути.

— Скажи мне, ты девственник, Кента-кун? — играет своим локоном Юрико, понижая голос до какой-то совершенно неприличной октавы, после которой слышится такая хрипотца в каждом звуке.

— Девственник — признаюсь я: — у тебя есть уникальный шанс изменить этот факт. То есть состояние. Статус кво. Сорвать вишенку… эээ… так кажется?

Юрико складывается пополам. Юрико смеется и ее плечи трясутся в такт. Юрико в истерике. Хорошо ей.

— Бедняга — говорит Сора: — как это тебя угораздило?

— А я просто страшный и девушки мне не дают — поясняю я факт своей девственности в старшей школе. Кстати, в Японии тема подростковой сексуальности не является табу, в отличие от практически всего остального мира. Везде отворачиваются в сторону и делают вид, что этого попросту не существует, но в мире, где достаточно набрать пару строк в браузере и увидеть больше секса, чем наши предки могли увидеть за всю свою жизнь, а уж смартфон есть у каждого школьника — удивительно что не в двенадцать лет все этим начинают заниматься. Хотя бывают прецеденты, да. Так что быть девственником в старшей школе уже стыдновато, да.

— Ну это ты на себя наговариваешь — возражает Сора, немного краснея: — вон, даже Нему-сан тебя описала как «горячего и сипатичного».

— И по этому описанию Косум подумала, что это ты … — киваю я: — потому что горячая и симпатичная из нас двоих это именно ты.

— Эта голоногая! — ругается Сора. Вот интересно, думаю я, та же Косум — загорелая до коричневого, а Сора — вся беленькая. Не принято тут загорать. Тут загорелые только гяру ходят, но тогда уж надо весь комплект иметь — и обесцвеченные волосы и яркие ногти, и накладные ресницы в полметра и бюстгальтер с пуш-апом или даже силикон в груди и губах. А для всех остальных загар ассоциируется именно с «голоногими», то есть крестьянами в поле, сиречь низшей кастой. Для дочери самурайского рода эти плебеи, которых ее предки исключительно для тестирования остроты лезвия и верности удара использовали. Для меня, например что загар, что голоногость — исключительно в плюс. Нравятся мне загорелые и голоногие. О чем я Соре и заявляю. Чтобы она перестала испытывать кастовую неприязнь, так сказать.

— Да тебе все нравятся! — фыркает она: — Загорелые и нет, голоногие и в штанах, да хоть в юбке из тростника! Как вообще можно быть таким бабником и остаться девственником?

— Наверное он слишком старается — говорит Юрико, прикладывая палец к подбородку: — и всех отпугивает. Ему просто надо быть скромней и все. Вот, смотри, Кента-кун, если девушка тебе говорит, что может потереть тебе спинку, то тебе не надо кричать «Ура! Пошли прямо сейчас!». Ты должен вести себя скромно и покраснеть. Тогда тебя будут домогаться.

— Хм?

— Вот смотри, например, я снова скажу тебе… сейчас… — Юрико выпрямляется и откидывает назад волосы, входя в образ.

— Как насчет потереть спинку в ванной? — произносит она хрипловатым голосом.

— Мм… — я пытаюсь покраснеть. Тщетно. На самом деле не так уж мне и хочется, чтобы Юрико мне спинку терла. Потому что, во-первых, она все равно шутит, а во-вторых, как говаривал Наполеон — достаточно и первого пункта.

— Так что, Кен-та-кун? — мурлычет Юрико, прогибаясь в пояснице.

— Ура? Пошли прямо сейчас? — говорю я: — нет, ну я могу и подождать. Минут пять.

— Ты безнадежен — припечатывает Сора: — так и останешься девственником. Удивительно. Хотя… по-моему ты Такеши нравишься.

— Точно. — хлопает в ладоши Юрико: — запретная любовь между мальчиками! Такеши — уке! А наш Кента…

— А у меня идея появилась — говорю я. Мне нравится, что Сора умеет хранить тайны и Юрико до сих пор считает Такеши парнем. В таком тесном коллективе слухи разнеслись бы как лесной пожар и то, что никто об этом не знает, означает что Сора — молодец. Стойкий оловянный солдатик. Умеет водичку на языке держать.

— Смотрите, в субботу у меня … представление в клубе у Ямады-сана. Надо и вас тоже там представить. Сделаем шоу единоборств. Сора — традиционное кендо и кенджитсу, а ты Юрико — с своими традиционными инструментами. Ты наверняка с дзянями умеешь работать? — Юрико кивает.

— Э… копье? Нунчаки? Что там еще? Тройной цеп? Плеть? Веер?

— Парный молот метеор. Большой меч дао. Шуангоу. И много еще чего — говорит Юрико и видя наше удивление — пожимает плечами: — я же циркачка. В Китае цирк наполовину из всего этого состоит… когда я голову дракона не таскаю.

— Ну вот. Напишем хореографию постановочного поединка… драму там добавим, удар двумя ногами в грудь, французский мостик… — говорю я: — завтра снова Ко-сан придет, с ней и обсудим. Мне кажется им только лучше будет. Больше рекламы, больше раскрутки, больше посетителей и вообще.

— Мне всегда было странно, что все Куму знают и никто ничего не делает — задумчиво говорит Сора: — но вообще, действительно, как ты и сказал — поди докажи, что бои там подпольные… и даже если — запрета