Нельзя сказать, чтобы Агата расстроилась: литература, утешала она себя, для меня не более чем хобби, моя профессия – лечить больных и раненых, заниматься хозяйством, заботиться о домашних. «Делом жизни» она литературу не считает – да и никогда не будет считать. Много позже, уже прославившись, она с присущей ей житейской мудростью скажет:

«Если нашим мечтам не дано осуществиться, гораздо лучше признать это и двигаться дальше, вместо того чтобы сосредотачиваться на разбитых упованиях и надеждах».

К тому же теперь ей не до детективов. В Эшфилд переезжает «тетя-бабушка» Маргарет, ей без малого сто лет, она слепнет и жить одна больше не может. С возрастом Маргарет стала еще более скаредной, чем была: ничего не выбрасывает, в том числе и лежалые продукты, от которых в доме распространяется стойкая вонь. Агата – не только образцовая дочь, но и внучка: за Маргарет ухаживает, читает ей вслух.

В августе 1918 года Арчи пишет, что получил орден Святого Станислава третьей степени, медаль «За безупречную службу», произведен в полковники, демобилизован и переводится в Лондон в Министерство авиации.

Война будет продолжаться еще почти полгода, но для Арчи и Агаты она закончилась. А 11 ноября закончилась война и для Англии. Этот день, когда на улицах собирали пожертвования в пользу инвалидов войны и раздавали искусственные маки, Агата запомнит надолго:

«Женщины, как бешеные, танцуют на улицах… смеются, кричат, топают ногами… Это какая-то неистовая, неземная оргия радости, есть в этом что-то животное, что-то жуткое. Думалось: окажись здесь немцы – и эти женщины разорвали бы их на части. Иные были и в самом деле навеселе, но пьяными в эти минуты казались все. Я вернулась домой, рассказала Арчи о том, что видела, и он, как всегда сохраняя полное спокойствие, сказал: “Не вижу ничего удивительного”».

Вот и Агата не нашла ничего удивительного, когда герой войны, полковник Арчибальд Кристи заявил жене, что из министерства уходит и будет искать работу «на гражданке», охотно занялся бы недвижимостью. «Но в армию больше ни шагу. Сыт по горло!» – сказал он, и больше к этой теме не возвращался.

Чета Кристи постепенно врастает в мирную и вполне благополучную жизнь.

«Мы никогда не были так счастливы, – вспоминала Агата это время. – Я вышла замуж за любимого человека… нам было где жить, и у меня были все основания считать, что мы счастливо проживем вместе всю жизнь».

Сначала они снимают крошечную квартирку на Нортвик-террас, в Сент-Джон-Вуд, потом переезжают в центр Лондона; второй дом, где они тоже проживут недолго, находится в Кенсингтоне, неподалеку от Холланд-парка.

Агата покидает госпиталь, получает диплом медсестры и провизора, поступает на курсы стенографии и бухгалтерского дела, а в августе 1919 года, в возрасте двадцати восьми лет, рожает дочь, которую родители после долгих споров назовут Розалиндой и которую довольно скоро отправят с няней в Эшфилд. Агата была «горячей» женой, но довольно холодной матерью и, как и Клара ею, занималась дочерью мало, да и Розалинда Агату особенно не жаловала, предпочитала отца, с которым они говорили на каком-то своем, малопонятном языке.

А в сентябре того же 1919 года произошел сюрприз. Среди газет и писем, пришедших в то утро по адресу Аддисон-мэншнз 96, Кенсингтон, Арчи обнаружил конверт с логотипом знаменитого лондонского издательства «Bodley Head». Основатель издательства и его директор Джон Лейн приглашал миссис Арчибальд Кристи прийти в редакцию и… обсудить условия публикации романа «Таинственное происшествие в Стайлз», о котором Агата за неотложными делами давно забыла.

Глава четвертая

«А в этом что-то есть», или По морям, по волнам

1.

Распечатав конверт, который пролежал у него в столе не один год, Джон Лейн, маленький человечек с брюшком и седой бородкой, в клетчатом, ловко сидящем твидовом пиджачке, прочел первые два слова заглавия – «Таинственное происшествие» – и потерял к рукописи всякий интерес. Однако на следующий день, прежде чем возвращать «Происшествие» очередному графоману, подумал: «Не всё же издавать оскаруайльдов и прочих декадентов, надо бы что-то остросюжетное, увлекательное, с интригой…» Надел очки, раскрыл рукопись – и зачитался. Прочел роман на одном дыхании, и вот, не прошло и нескольких дней, а в дверях его кабинета уже стояла высокая, стройная дама лет тридцати со странным именем «Агата Кристи». Стоит и от волнения теребит в руках белую сумочку. И смотрит по сторонам, куда бы сесть: стулья, кресла, диван – всё завалено книгами, журналами, газетами, бумагами, папками.

Бесцеремонно смахнув горку книг со стула, Лейн усадил Агату и, ткнув пальцем в сторону ее рукописи, произнес обнадеживающее: «А в этом что-то есть». Потом, однако, взял себя в руки – и, чтобы сочинительница «Таинственного происшествия» особенно не загордилась, принялся, отбивая для пущей важности мелкую дробь по крышке письменного стола, рассказывать миссис Кристи, что он идет на очень большой риск, что мнения внутренних рецензентов разделились, и…

«– …Надо будет еще поработать, последнюю главу, где действие происходит в суде, придется переписать от начала до конца.

– Это не составит большого труда».

Не успела Агата произнести эти слова, как Лейн выдвинул ящик стола – и извлек из его необъятных недр уже подготовленный контракт:

«– Выход книги – конец 1920 года, тираж – две тысячи, роялти с экземпляров, проданных сверх тиража, – десять процентов, плюс пятьдесят процентов за журнальные публикации».

Про аванс – обязательное условие каждого договора – ни слова, гонорар – двадцать пять фунтов – даже для начинающего автора смехотворен. Одним словом, у «Bodley Head» – права, у Агаты Кристи – обязанности.

Услышала Агата только первую фразу: «Выход книги – конец 1920 года». И, выхватив из сумочки авторучку, мгновенно, не читая – не дай бог Лейн раздумает! – подписала кабальный договор, который директор издательства двумя пальцами, приподнявшись над столом, вежливо ей пододвинул. Все остальные пункты договора («автор обязуется», как у Булгакова), в том числе и тот, где говорилось, что издательству принадлежит неотъемлемое право на издание последующих пяти книг миссис Кристи, не имели для нее ровным счетом никакого значения.

Домой Агата шла пританцовывая; она с трудом сдерживала себя, чтобы не кидаться к прохожим, не рассказывать им о своем успехе. Арчи отреагировал, как и следовало ожидать, сдержанно, однако предложил «отметить», и в тот же вечер мистер и миссис Кристи отправились в Шепердз-Буш в недавно открывшийся «Palais de Danse» послушать джаз, распить бутылку шампанского и потанцевать. Весь следующий день начинающая сочинительница просидела над последней главой, всё, как ей было велено, переписала, последнюю главу из здания суда перенесла в библиотеку… А спустя