"Гардосу пока правду не стоит знать… ибо слишком силен риск, что сила в девушке пробудиться не сможет. Гардос узнает правду только тогда, когда увидит результат сам…" — утопал в собственных размышлениях Арктур.

Арктур посмотрел на туннель, зияющий на потолке. Он взлетел и, крепко держа девушку, направился вверх. Взгляд был задумчивый, а в стеклянных глазах виден лишь этот переход, увеличивающийся в узких зрачках.

"Надо ее спрятать подальше от чужих глаз и наблюдать, как будет развиваться внутри нее эта сила…"

Арктур нырнул в глубинные пучины туннеля, летел, думая о том, что будет делать с Беатрис, если сила в ней всё-таки не пробудится через трое суток. Девушка головой прижалась к его груди, и холод, исходящий от него, начал морозом затягивать ее некогда вспыхнувшее румянцем лицо.

"Если план провалится, Гардос сам лично убьет ее и ещё убьет меня, за предательство…"

План не должен провалиться. Эта сила ее возродила, и она должна в ней проявиться.

"Иначе тогда станет ещё хуже…"

Арктур резко развернулся и помчался вверх, по новому туннелю. Его сосредоточенный взгляд застыл наверху, где в открытом проеме сгущалось красное небо. Страшные взрывы, пронзительно ударившие по земле и накрывавшие небо, усиливали свою мощь.

Снаружи шла битва, и Гардос будет зол, не видя на ней Арктура.

«А девушку без присмотра я спрятать не могу. Эти трое суток мы должны провести вместе. Я ее возродил, я источник ее силы, и я должен быть с ней рядом в момент пробуждения»

Иначе будет конец всему эксперименту…

Покинув туннель, Арктур круто понесся к небу, плотней прижав девушку к себе. Он ощутил удар ее сердца, прикоснувшегося к его груди.

Приятная мысль, что все получится, и она не просто станет одной из них, но и возьмёт на себя главную роль в их господстве, продолжала обнадеживать и согревать его сердце.

И этот приятный нежный стук ее живого сердца отбросил пугающие догадки, леденящие сознание волнением.

Арктур застыл в воздухе и оглядел поле битвы.

А Беатрис начала слабо приоткрывать глаза.

Раньше внушение Арктура погружало ее в долгий спокойный сон, но сейчас что-то внутри нее сопротивлялось и отталкивало из ее сознания чуждую гипнотизирующую энергию, которая прочными звеньями вонзилась в ее разум.

Но сейчас они слабели.

* * *

POV Роберт

— Что… что произошло? — сонно спросил я, слабо приоткрыв глаза. Оправа очков больно сдавливала переносицу носа. Я поправил очки и увидел наклонившегося ко мне Арнольда, слабо поднимающуюся Милославу, и как у входа столпились высокие незнакомцы, одетые с головы до ног в рыцарские доспехи, сверкающие золотом, и с громадными крыльями за спинами, и один из них повел вопящего Галактиона к выходу.

— Что… — начал я, но произнес это слишком медленно и растянуто.

Солдаты начали одного за другим выводить наружу. Арнольда крепко схватили за плечи и потащили, как тряпочную безмолвную куклу. Один незнакомец наклонился ко мне, молча схватил за руку и поднял так резко, что голову бумерангом пронзила боль.

— Вы кто такие?! — крикнул я.

Надпись на груди ярким сиянием запылала и привлекла к себе взгляд.

— Мы солдаты Федерации Вселенной. Эвакуируем пленных.

— Не надо! — резко крикнул я. — Мы не спасли Беатрис!

— Спасем ее. Сейчас надо спасти тебя.

Он вывел меня из комнаты и потащил по коридору. Немного взлетел и начал шумно рассекать воздух, направляя меня неизвестно куда.

И от этой неизвестности ярость в нервах забурлила огненным пламенем.

— Нет! Отпустите меня! Беатрис! Надо спасти Беатрис! — отчаянно кричал я. Так хотелось, чтобы мой крик дошел до нее… но это невозможно!

Ситуация начала раздражать. Нас куда-то уводят, а Беатрис, мертвая, лежала неизвестно где. Возможно, уже придавленная под разрушенной стенкой… одна, никому не нужная и навеки покинутая нас…

Кровь в жилах бурлила. Я должен найти ее, я должен вытащить ее тело из обломков. Я до сих пор не мог поверить, что она мертва. Это обман, фальшь, манипуляция, направленная с темной целью сломить наши сердца. А если это так, и Беатрис действительно погибла, то та девчонка Сара зачем-то все равно искала ее, хотела найти ее.

Я ее найду.

На глазах выступили слезы. Я резко одернул руку:

— Беатрис! Я должен ее найти!

Ведь Сара зачем-то хотела найти ее мертвое тело, значит не просто так, значит что-то можно сделать и вернуть девушку!

Солдат крепко схватил меня, пропустив возмущенные крики мимо ушей и сильней ускорил свой полет.

— Нет! Нет! Не надо меня спасать! — ярость сама вырывалась из моих уст и градом обрушилась на этих демонов, помешавших мне искать Беатрис.

— Я еще раз говорю: мы эвакуируем всех. Твою Беатрис тоже эвакуируем.

— Вы не сможете… она…

Я не смог крикнуть "мертва". Слова предательски застряли в горле и острым осколком оставляли глубокий щипающий след.

— Сможем. Сможем. Не переживай. — спокойно проговорил солдат.

Потолок над нами затрясся. Сердце испуганно запульсировало. Казалось, сейчас он разломается и придавит нас насмерть своими громадными убиваемыми обломками.

Придавит всех нас. Придавит Беатрис.

Беатрис нужно спасти!

Я пытался отчаянно вырваться из хватки солдата и умчаться, но он еще туже сжал меня и быстрее полетел к выходу, заставляя мои ноги безвольно скользить по плитке, словно я был на коньках и мчался в них по катку.

У выхода нас поджидал огромный длинный трап, застеленный красной дорожкой. Арнольда уже вели по ней. Остальных было не видно.

Нет! Нет! Я не мог спокойно спасать свою шкуру, пока Беатрис где-то лежала мертва!

Я истошно закричал, стукнул солдата по груди и рванул по коридору. Из губ вырывалось лишь одно слово — ее имя:

— Беатрис! Беатрис!

Я знал, что она меня не услышит. Но я так хотел, чтобы путь сам привел меня к ней благодаря лишь этому зову. Я бешено мчался по коридору, услышав за своей спиной синхронный взмах крыльев солдат. Но я не отчаивался и продолжал бежать.

Путь привел меня к тупику. Врезался в закрытую массивную дверь. Я начал колотить ее, пытаясь своими кулаками разломать ее, и меня сзади схватило несколько рук. Четверо солдат окружили меня и со всей яростью вцепились в руки и злобно повели к выходу.

— Беатрис! Беатрис! — кричал я, ощущая, как злобно стучало сердце.

Я ненавидел этих чертей, которые не давали мне спасти ее. Почему они так делают? Лишают нас этой замечательной девушки? Позволяя Гардосу ликовать от того, что единственная угроза его правления и жизни уничтожена?!

— Беатрис! Беатрис!